Самый лучший демон. Трилогия
Шрифт:
Но разговор никак не начинался. Все как будто ждали чего-то. И когда Арха поняла, чего именно они ждали, лекарке осталось только тихо стонать и мечтать очутиться в своей спаленке, которая стала для нее почти родной. Потому что в кухню, постукивая подкованными каблуками, решительно вошла леди Адаша.
Правда, на леди она сейчас смахивала меньше всего. И ей это шло. Волосы демонессы были собраны в высокий хвост на затылке вроде того, что носил Шай. Мужской камзол обрисовывал небольшую, но весьма привлекательную, на взгляд ведуньи, грудь, которую раньше под шелками и невидно было. Брюки демонстрировали такие ноги,
На боку золоторжки болтался меч — длинный и необычно тонкий, с какой-то сложной гардой. При этом ее рука лежала на рукояти как-то так, что сразу становилось понятно — оружие не является декоративной деталью костюма. Пользоваться она им умеет. Зависть ведуньи позеленела и стала совсем непереносимой.
Вот демонесса, не смотря на все ее театральные выступления, была действительно личностью самостоятельной и независимой. По сравнению с ней ведунья сама себе напоминала котенка. Который то молочные коготки не к месту выпускает, то ластится не ко времени, то в лужу вляпывается. Только для того чтобы хозяин его за шкирку из грязи вытащил, вымыл, утешил и посадил на атласную подушку.
К зеленой, как гайморитные сопли, зависти присоединилась обида на весь мир. Теперь они лекарку глодали на пару.
Адаша, наклонилась, чмокнув брата в щеку, и осталась стоять за его спиной, опершись локтем о плечо кронпринца.
— Так, — подвел итог Дан, — давайте…
— Давайте, — перебила его демонесса.
В комнате лекарки золоторжка говорила нормальным тоном, в котором отсутствовал даже намек на жеманность. А сейчас демонесса чем-то неуловимо напомнила ведунье Адина. Такого, которого она на площади увидела. И в данный момент Адаша была даже не леди, а, скорее, лордом. Зависть Архи взвыла дурниной.
— Давайте начнем с того, что аннулируем все дела, которые вы сегодня ночью инициировали. Если меня память не подводит, то под смертную казнь вы, мессиры, подвели троих сержантов, пятерых капралов и около двенадцати рядовых. Про дисциплинарные взыскания и увольнения со службы я скромно умолчу.
Ведунья прикусила губу, чтобы не ойкнуть, занимаясь старательным разглаживанием складок на подоле. Не сказать, что ей было безумно жаль стражников. Как и все жители не слишком благополучных районов, лекарка не испытывала к этим взяточникам и лодырям особой любви. Но и смерти им не желала. И уж отправлять их на плаху только потому, что некие лорды за своих ручных зверушек испугались, было как-то совсем неправильно.
— Леди Иннархет, ваша дружба с лордом Гартраш… — начал, почему-то, Ирраш.
— Лорд Нашкас, — снова наплевала на этикет демонесса, — моя дружба с капитаном столичной стражи к этому делу имеет опосредованное отношение. Оно ограничивается тем, что Норг прибыл ко мне сегодня с утра, завывая и выдирая себе усы по волоску. И его столь печальное состояние абсолютно оправдано. Потрудитесь представить, что начнётся в городе, если дать этим делам ход? Безусловно, среди черни вы прославитесь. Но, боюсь, не как радетель за чистоту рядов стражи. А как инициатор беспорядков. Если у вас дурно с памятью, то я могу напомнить, с чего начался Грязный бунт. Только тогда император действительно хотел навести в страже порядок. А не устраивал истерики из-за пропавшей девицы.
Архе нестерпимо хотелось провалиться сквозь пол. Куда она полезла? Возможность такого развития событий ведунье и в голову не приходила! Даже тени мыслей об этом не было. Грязный бунт лекарка не застала, он случился лет за десять до ее появления в столице. Но рассказывали про него много.
Народ сначала действительно приветствовал решение императора избавить стражу от личностей, слишком нагло игнорирующих закон. А потом жители решили помочь государю в этом нелегком деле. И стали вешать стражников на фонарных столбах. За те три дня погибло несколько сотен горожан и несколько десятков солдат.
— Леди Адаша, в ваших словах есть смысл, — согласился Дан, играющий кончиком арховой косы. — Но и лорд Ирраш прав. Сегодняшние события, чем бы они вызваны не были, продемонстрировали полную неготовность…
— Вас, мой дорогой, признавать ошибки тех, кого вы считаете своими? Мы все в курсе, что за них вы глотку порвать готовы. Да простят мне присутствующие столь неизысканные выражения, — пропела демонесса. — Но если вас не пугает опасность бунтов, то подумайте хотя бы о нескольких десятках семей, которые останутся без кормильцев. Вы на себя возьмете труд обеспечить их будущее? А демобилизованные стражники? Инвалиды, которые окажутся таковыми после дисциплинарных взысканий? Вы им будете объяснять, что они сами виноваты? Голодные и охамевшие от вседозволенности новички, которые придут на место осужденных? Вы ими тоже займетесь лично?
— Ваша позиция и позиция ваших сторонников, леди Иннархет всем давно известно, — неожиданно твердым и, даже, каким-то неприязненным голос заявил Адин.
Ведунья, не удержавшись, искоса глянула на него. Милый синеглазик опять куда-то делся, уступив место лорду. Вообще-то, лекарка думала, что Дана поддержит Ирраш, а вот от красавчика никаких заявлений не ожидала.
— Нужно ничего не трогать, если оно работает, — продолжил ивтор, глядя на Адашу исподлобья, — реформы — зло. Надо сохранить то, что нам досталось от предков, не так ли? И даже если нам досталось полное дерьмо, да простят мне присутствующие столь неизысканные выражения, — усмехнулся он, передразнивая демонессу, — то нам стоит хранить его как великую реликвию.
Желание провалиться под пол становилось все невыносимее. Арха уже ничего не понимала из того, о чем они говорили. Но ей казалось, что демоны продолжают разговор, который был начат не сегодня. Возможно, что даже и не месяц назад. И разговор этот больше не из произнесенных вслух слов состоял, а непонятных и даже не улавливаемых лекаркой знаков. Да и вообще, это были какие-то другие демоны, не те, которых знала она.
Ведунья почувствовала себя ребёнком в окружении взрослых. Так уже бывало на заседании совета старейшин. Арха вот также сидела на коленях у бабушки и только ни-че-го не понимала из того, что говорили.
Демонесса хотела что-то возразить Адину, но ее становил кронпринц, накрыв руку золоторожки, лежавшей на его плече, своей ладонью.
— Мессиры и леди, по сути, вы все правы. Предпосылки ваши понятны, но доводы сомнительны. Поэтому я предлагаю решить конфликт следующим образом. Возбужденные дела, касаемые дисциплинарных нарушений, мы аннулировать не будем, но приостановим их рассмотрение на неограниченный срок. Лорда Гартраш я смещаю с занимаемой им должности. Поскольку он явно ей не соответствует.