Самый лучший демон. Трилогия
Шрифт:
Поэтому лекарка и не стала будить девушку, оставив ее наедине со снами. Просто тихо прикрыла дверь и снова спустилась вниз.
— Давайте посмотрим, что мы имеем, — открывая вторую часть заседания, командование парадом взял на себя Дан, — Императрица рожает мертвого ребенка и примерно в это же время на свет появляется сын Адаша. Его либо крадут, либо мать сама его отдает — это сейчас неважно. Младенца заворачивают в салфетку с императорскими гербами и подбрасывают в клинику. Усиленно намекая на то, что ребенок
— И ты, заподозрив, что это бастард самого императора, немедленно ему об этом сообщаешь, — рассматривая потолок и качаясь на задних ножках стула, добавил кронпринц.
— А что я, по-твоему, должен был сделать? — глухо рыкнул Дан, — промолчать? Его могли забрать в любой момент и тогда бы мы вообще его не нашли.
— Послушать Ирраша, не гнать волну и спокойно во всем разобраться? Я ценю твою преданность семье, но иногда она переходит все границы. В том числе и границу разумности.
— Подождите, подождите! — встряла ведунья.
Естественно, вмешательства девушки никто не оценил, в том числе и ее собственный демон.
— Нет, ну серьезно. Давайте сначала разберемся, что происходит, а потом вы друг другу рога обломаете, ладно?
Последнее предложение лекарка выдала едва ли не шепотом. Вмешиваться в их дела Архе, после всего произошедшего, не хотелось вовсе. Но опять поперек ее собственных желаний выступил принцип «не останавливаться же на полпути». Хотя ведунья все сильнее склонялась к мысли, что надо бы собрать все свои принципы в коробочку и где-нибудь их закопать.
— Так что ты хотела спросить? — напомнил девушке Дан почти дружелюбно.
— Я хотела спросить, как на это отреагировал император, — прошелестела Арха, стараясь занимать в пространстве как можно меньше места.
— Он разозлился. И обвинил мою мать в том, что ты сама назвала самым логичным.
— Что она родила бастарда от человека, а предъявила мертвую девочку хаш-эда?
Сказать, что это девушку удивило, было бы преуменьшением. Ведунье, как и всем смертным, наверное, мерещилось, что император должен быть сверхъестественно разумным, мудрым и проницательным.
— Да. Тем более что слухи о многочисленных любовниках императрицы гуляют давно. Да и ее спальню мой дядя в последнее время посещает нечасто, — подтвердил ее догадку кронпринц.
Он продолжал раскачиваться на опасно кренящемся стуле, с нескрываемым любопытством разглядывая лекарку. С таким видом обычно на неразумных детей смотрят. Что-то вроде: «И что ты еще умного сказать можешь?». Арха от него отвернулась.
— Но они помирились? — уточнила девушка.
— Угу, — ответил на сей раз Шай, — так померились, что сейчас при дворе делают ставки, кого он новой женой возьмет и куда эту императрицу денет.
Ведунья исподтишка глянула на Дана. Все-таки, смена статуса его матери напрямую касалась рогатого. Но он вообще никак не реагировал, словно гвардейца это не трогало. И тут Архе в голову на мягких лапах прокралась весьма здравая мысль. Вообще-то, прийти она должна была давно. Все-таки, девушка себя ни кем-нибудь, а ведуньей считала.
— Данаш, извини, пожалуйста. Я понимаю, что это вопрос такой… интимный. Но почему твоя мать родила мертворожденного ребенка? Повитуха же должна была сказать причину.
Вопрос действительно, судя по всему, был интимным. Так обычно бывает, когда в комнате, полной народу, появляется кто-то, обладающий уродствами. Все стараются делать вид, что внимания на него не обращают. Но все равно бросают взгляды искоса — интересно же посмотреть и порадоваться, что беда приключилась с кем-то другим. Вот и на лекарку демоны посматривали исподтишка, со смесью жалости и брезгливости.
— Понимаешь, котенок, — ответил рогатый неохотно, — моя мать… немолода.
— А… насколько она немолода? — не отставала Арха.
Судя по презрительному фырканью Адаши, «немолода» — это было чересчур мягкое определение для возраста императрицы.
— Ей триста с лишнем лет, — неожиданно жестко оповестил всех присутствующих Тхия, который до сих пор вообще предпочитал помалкивать. — И можешь на меня не смотреть, Дан. Арха имеет право знать, я это говорил давно. Тем более что все происходящее ее напрямую касается.
Его лордство не зарычало, не начало громить все кругом, даже не бросилось отрывать головы. Он просто осторожно ссадил лекарку со своего колена, водрузив ее на табуретку. Ведунья попыталась удержать гвардейца за руку. Рогатый аккуратно, но решительно, расцепил ее пальцы и тихо вышел.
Ирраш витиевато выматерился. Арха из его тирады не поняла ни слова, несмотря на пять лет жизни в районе Веселых Висельников. Только и уловила, что, по мнению шавера, теперь всем будет… нехорошо. Ведунья вопросительно уставилась на Тхия, самим своим видом стараясь продемонстрировать, что она внимательно его слушает.
Он потер лоб, словно собираясь с мыслями.
— Арха, ты представляешь, что такое для женщины хаш-эда триста лет? — спросил он, наконец.
— Примерно, — отозвалась девушка.
Действительно, представляла она это только примерно, потому что Истинные теоретически были бессмертными, но, все же, живыми.
— Выглядит как хорошо сделанная мумия и ни о каких детях речь, конечно, уже не идет. Все, что оставалось от Жизни, в ней уже свой срок отжило. Остается только Тьма, — поделилась своими знаниями ведунья.
Адовы близняшки, словно по команде, как-то странно глянули на девушку, но промолчали оба.
— А мать Дана до сих пор считается одной из красивейших женщин двора и, как видишь, умудрилась забеременеть.