Сан Феличе Иллюстрации Е. Ганешиной
Шрифт:
— И что же? — нетерпеливо спросила королева.
— Капитан ждет в красной гостиной, государыня.
— Кастельчикала, — сказала королева, — идите за ним! Проведите его по коридорам, пусть он не показывается в большой гостиной.
Водворилась глубокая тишина, все трое ожидали. Через минуту коридорная дверь отворилась и пропустила в комнату человека лет пятидесяти — пятидесяти пяти в причудливой морской форме.
— Капитан Скиннер, — представил князь Кастельчикала американского путешественника.
Как мы сказали, капитан Скиннер уже перешагнул за полдень
Он почтительно склонился перед королевой и герцогом Калабрийским и поклонился Нельсону как лицу заурядному: или он его не знал, или не пожелал узнать.
— Сударь, — заговорила королева, — меня уверяют, будто у вас имеются важные новости; это объяснит вам, почему я пожелала, чтобы вы взяли на себя труд явиться во дворец. Все мы чрезвычайно интересуемся этими новостями. Чтобы вы знали, с кем говорите, скажу вам, что я королева Мария Каролина, вот мой сын герцог Калабрийский, а это мой министр иностранных дел князь Кастельчикала, и, наконец, мой друг, моя опора и мой спаситель милорд Нельсон, герцог Бронте, барон Нильский.
Капитан Скиннер, казалось, искал взглядом какую-то пятую особу, как вдруг дверь кабинета, выходившая в гостиную, отворилась и появился король.
Очевидно, он и был тем пятым собеседником, которого искал капитан Скиннер.
— Мадонна! — вскричал король, обращаясь к Каролине. — Знаете ли вы, дорогая наставница, какая весть распространяется в Палермо?
— Еще не знаю, государь, — отвечала королева, — но сейчас узнаю, потому что вот этот господин привез ее и собирается мне рассказать.
— Ах, вот оно что, — отозвался король.
— Соблаговолите оказать честь задать мне вопросы, ваши королевские величества, я к вашим услугам, — сказал капитан.
— Говорят, вы можете сообщить нам новости о генерале Бонапарте, сударь? — произнесла королева.
На губах американца мелькнула усмешка.
— И вполне достоверные, государыня. Всего три дня тому назад я повстречал его в море.
— В море? — повторила королева.
— Что сказал этот господин? — спросил Нельсон.
Князь Кастельчикала перевел ему ответ американского капитана.
— В каких широтах? — осведомился Нельсон.
— Между Сицилией и мысом Бон, — отвечал капитан Скиннер на превосходном английском языке, — оставив по левому борту Пантеллерию.
— Значит, приблизительно на тридцать седьмом градусе северной широты? — спросил Нельсон.
— Около тридцати семи градусов северной широты и девяти градусов и двадцати минут восточной долготы, — был ответ.
Князь Кастельчикала переводил этот разговор королю. Королеве и герцогу Калабрийскому переводчик был не нужен: они оба говорили по-английски.
— Не может быть, — возразил Нельсон. — Сэр Сидней Смит блокирует порт Александрии, он не пропустил бы два французских корабля курсом на Францию.
— Отчего же? Ведь пропустили же вы весь французский флот курсом на Александрию! — сказал король, никогда не упускавший случая поддеть Нельсона.
— Чтобы удобнее было уничтожить его под Абукиром, — отрезал тот.
— Ну что ж, — ответил король. — Догоните корабли, которые видел капитан Скиннер, и уничтожьте их!
— Не соблаговолит ли капитан рассказать нам, по какой причине оказался он в этих широтах и почему он думает, что один из встреченных им французских кораблей везет генерала Бонапарта? — спросил герцог Калабрийский, почтительно обернувшись к отцу и матери, словно извиняясь в том, что осмелился говорить в их присутствии.
— Охотно, ваше высочество, — отвечал с поклоном капитан. — Я отбыл с Мальты и собирался пройти через Мессинский пролив, но в одном льё к югу от мыса Пассеро меня внезапно настиг порыв северо-восточного ветра. Я направил шхуну к острову Мареттимо под прикрытием Сицилии и, идя открытым морем, под тем же ветром дошел до мыса Бон.
— И там?.. — вставил герцог.
— И там я оказался в виду двух судов, несомненно французских, а они признали мою шхуну за американскую. Они сопроводили подъем своего флага пушечным выстрелом и предложили мне развернуть мой флаг. Один корабль подал мне сигнал приблизиться, и, когда я подошел на расстояние голоса, какой-то человек в генеральской форме крикнул: «Эй, на шхуне! Видели вы английские корабли?» — «Ни одного, генерал», — ответил я. «А что делает флот адмирала Нельсона?» — «Частью блокирует Мальту, другою частью стоит в Палермо». — «Благодарю. Куда вы направляетесь?» — «В Палермо». — «В таком случае, если увидите адмирала, скажите ему, что я возьму в Италии реванш за Абукир». И корабль продолжал свой курс. «Знаете, как зовут говорившего с вами генерала? — спросил мой помощник, все время стоявший рядом со мною. — Это генерал Бонапарт!»
Пока Нельсону переводили рассказ американского капитана, король, королева и герцог Калабрийский с тревогой переглядывались между собой.
— Вы не заметили названий этих двух судов? — спросил Нельсон.
— Я подошел так близко, что мог свободно прочитать их названия: один называется «Мюирон», другой «Каррер».
— Что значат эти названия? — спросила королева по-немецки у герцога Калабрийского. — Я не понимаю их смысла.
— Это имена людей, государыня, — отвечал капитан Скиннер на немецком языке, столь же чистом, как английский и итальянский, на которых он уже изъяснялся прежде.
— Проклятые американцы! — вырвалось у королевы по-французски. — Они говорят на всех языках.
— Это нам необходимо, государыня, — возразил Скиннер на превосходном французском языке. — Торговый народ должен знать все наречия, на которых можно назначить цену за тюк хлопка.
— Ну что же, милорд Нельсон, — спросил король, — что скажете по поводу этого известия?
— Скажу, что дело важное, государь, но не следует слишком уж беспокоиться. Лорд Кейт крейсирует между Корсикой и Сардинией, а море и ветры, как вы знаете, на стороне Англии.