Санаторий
Шрифт:
– Чепуха!
– Так говорит министр.
– Министр?
– Кэтрин заколебалась.
– Все равно тут что-то не то.
Ого, подумал Варгин, да это бунт на корабле. В этом тихом болоте послушания настоящие черти водятся.
Кэтрин продолжала:
– Какие враги? Какие бандиты?
– Что же, тебе в Унии не объяснили про врагов нетривиального прогресса? По-твоему, владельцы монополий вот так вот, запросто, пошли на сворачивание производства, отказались от своего жирного куша? Да им глубоко наплевать на охрану окружающей среды!
– Я все понимаю, - сказала Кэтрин.
– Но я
– Ты его плохо знала, - возразил Варгин.
– Да, я его плохо знала, но не настолько, чтобы поверить в эту чушь.
– По-моему, верить в чушь вполне в твоем стиле, - заметил он.
В этот воскресный вечер на улицах было особенно многолюдно. Отдыхающие чинно расхаживали по живописным улицам. На перекрестках работали киоски с минеральной водой. Воздух был наполнен каким-то здоровым ароматом. Так и хотелось сказать: жизнь бьет ключом. Да что там сказать, хотелось петь. Варгину вдруг показалось, что нужно как-то отвлечь спутницу от грустных мыслей. Он сказал:
– Кэтрин, не надо так расстраиваться, бывает и не такое. Ну, брат бандит, ты же здесь ни при чем.
– Дело не в этом, - возразила Кэтрин.
– Ведь в пакете ничего такого бандитского не было.
– Вроде не было, - подтвердил Варгин.
– Тогда преступники должны продолжить свою охоту...
– Логично.
– Ну, а где она, охота, где стрельба, шантаж, похищения? Нет, мы гуляем, будто ничего не произошло.
Варгина приятно удивила ясность ее мышления.
– Накаркаешь, Жаркомба.
Кэтрин улыбнулась. Они прошли молча еще немного, и вдруг Кэтрин резко остановилась, будто что-то вспомнила:
– Дальше мы не пойдем. Остановите такси.
Варгин, ничего не понимая, выполнил ее просьбу. Когда они сели в машину, Кэтрин сказала водителю:
– Отель "Улыбка Фибоначчи".
– Как будто у нас есть другой отель, - огрызнулся таксист.
У отеля Варгина высадили.
– Идите отдыхайте, - посоветовала Кэтрин.
– Позвоните мне сегодня вечером. Я все объясню.
Варгин безвольно заковылял в отель. Что-то неприятно щелкало в бедре. Ну и развалина, подумал он. Вот и в виске какое-то шебуршение началось.
На этаже его окликнул приятный женский голос.
– Мистер Варгин, это вы?
– Да, Лиза, это я.
Горничная покачала головой.
– Что с вами произошло?
Варгин махнул рукой.
– Эх, Лизавета. Советовали мне, предупреждали меня, не летай, Варгин, по ночам. Так нет, старый балбес, размахался крылами, словно летучая мышь, а зрение не то, что раньше. Ах, Лизавета, разве удержишься!
Горничная от страха прижалась к стене.
– Уберешь шасси, взмоешь над проводами, душой отдыхаешь. Сверху все видно как-то лучше. Не то, чтобы разборчивее, нет, даже наоборот, детали смазываются, одни пятна остаются. Так и воспринимаешь жизнь пятнами разноцветными: зеленое пятно - трава, синее - вода, серое - человек. Форсаж включишь - все вообще перемешалось, одна планета несется как сумасшедшая. От ветра глаз не раскрыть. Так и летишь с закрытыми глазами. Бац об дерево. Фейерверк новогодний. Лиза, вы любите Новый год?
Лизавета вросла в стенку. Дрожит всеми фибрами своей души, усмехнулся про себя Варгин. Совсем девочку запугал.
–
Горничная кивнула головой.
Первым делом Варгин выпил таблетку, а потом на всякий случай промыл ссадину мутной жидкостью Гриолов. Береженого бог бережет. Потом взял бумаги, сел за стол и написал: "Отчет старшего научного сотрудника И.М.Варгина о командировке на планету Санаторий." Подчеркнул два раза название документа и продолжал: "С 4 по 11 октября с.г. я находился на планете Санаторий с целью выяснения общего экономического положения и оценки величины возможных напряжений по системе Мамонова - Жуге. В работе использовался стандартный метод погружения Свифта. В качестве конкретного раздражающего обоснования явилась смерть отдыхающего Ремо Гвалты".
Варгин поставил точку и задумался. В дверь постучали. Вошла горничная, с опаской поглядывая на Варгина. Тот решил загладить свою вину.
– Лизавета, давайте пить кофе. У меня есть отличные баранки.
– Он полез в чемодан.
– Вот, смотрите. С маком, - сказал он, доставая пакет. Ах, принесите еще чашечку.
Когда горничная вернулась, Варгин спросил:
– Хотите, я вам расскажу про Луну?
– Про луну, - повторила Лиза.
– Что это?
– Луна - это планета такая необычная. Необычная, потому что у нее есть обратная сторона. Поверхность у нее шершавая, как язык у кошки. Она светит ночью.
– Кто, кошка?
– засмеялась Лизавета.
– Нет, - улыбнулся Варгин и предложил девушке баранку.
– Понимаете, Лиза, это странная планета. На ней есть океан Бурь, в котором нет никаких бурь, есть море Кризисов, хотя никаких кризисов и в помине нет, есть даже залив Радуг, но никто и никогда не видел радугу на Луне.
– Кто же там живет?
– спросила Лиза.
– Лунатики там живут. Страшные лгуны. Вот они говорят всем, кто ни приедет: хотите, мы вам покажем красивые горы Апеннины или Альпы? И правда, горы у них там есть, но ни снегов на их вершинах, ни прекрасных альпийских лугов нет и в помине. А все это они вам наобещают. И никто не может понять, зачем лунатики врут. Если им сказать, что они врут - начинают обижаться. Особенно у них развито сельское хозяйство. Огромные моря Плодородия. Вот бы Фарбера туда. Лиза, вы помните доктора Фарбера? Долговязый такой...
– С пятого этажа?
– спросила горничная.
– Да, с пятого. Вот где ему раздолье. Никаких проблем с урожаем: хошь пшеницу сей, хошь бобы, результат один. Где он сейчас? Хороший мужик, только странный немного. Да, - Варгин замолчал.
– Не понимаю, - сказала горничная, - шутите вы или нет.
– Я сам уже не понимаю. Видите, какая смешная планета. Но есть у нее и обратная сторона, безжизненная, с гигантскими перепадами температуры. Вся в трещинах, в пыли. На ней не только никого нет, но и не было. Скучная там обстановка, потому что света белого с нее не видно. Ну ничего, не грустите, Лиза, придут и туда лунатики, перепашут все, перероют, счастливая жизнь начнется. Вот тогда возьмете отпуск и всей семьей на Луну, отдыхать, здоровье поправлять.