Санкт-Петербургский бал-маскарад [Драматическая поэма]

Киле Петр

Танцы продолжаются. В богинях, музах и дамах, а также в офицерах и мужчинах в масках зрители угадывают всех действующих лиц и внесценических персонажей из пушкинского круга.

Г е р о л ь д Шарадам нет конца; но из шарад Всех удивительней наш Маскарад В круженьи пар бессмертных среди смертных, В живых картинах беспримерных, С веселым хороводом муз и нимф, Как утро возвещает солнца нимб!

С восходом солнца небеса проступают во всех окнах.

КАРТИНА

ПЯТАЯ

Виды Павловского парка. В здании вокзала отзвучал оркестр, но музыка словно все еще разносится по дорожкам и рощам. Публика обращает внимание на интеллигентного вида мужчину, узнавая в нем пианиста и композитора Скрябина, который быстро уходит в сторону, словно в лес и поляны.

СКРЯБИН ( как бы про себя, весь во власти видений и звуков) Прекрасно море, но равнины, Леса и топи, тихие долины - Мир детства моего - Во мне рождают грусть и торжество. Какое здесь раздолье! И человек на воле Возносит ввысь встречь солнцу по крылу, Подобен гордому орлу, Окидывает взором мирозданье, Как грезу и свое созданье, Он дух его И торжество!

ХОР ЮНОШЕЙ Весенний день сияньем нежным света Благоухает, и полна привета Вся в зелени, в цвету Земля В летящих трелях соловья, И небо от рассвета до заката Неслышной музыкой сверкает, И человек возносится все ввысь, Как жаворонок трепеща: «Дивись!» Он с виду юн, в движеньях истый франт, Он наш герой, философ-музыкант, В глазах веселость до усмешки, Сам мал, а все вокруг лишь пешки, Поскольку важен, как дитя, Что новый мир творит шутя, Каскадом звуков постигая Стремления души без края... Он здесь, за фортепиано, нет, Он там, где вешний свет Играет бесподобно на просторе, Купаясь, как дельфины, в море И в небо возносясь В слепящих звуках, как сейчас. А с волн бегущих радужная пена Слетает переливами Шопена, И птичий гам по всей Земле Возносится во звездной мгле В призывных пересвистах В лесах недремлющего Листа...

Звучат фрагменты то из «Божественной поэмы», то прелюдии.

ХОР ЮНОШЕЙ В московских улицах весна, И небо лучезарное без дна, Как море, где снуют дельфины, И изумрудны вновь долины... Он весел и смущен до слез, Как под дождем весенних гроз.

Объяснение с женой.

СКРЯБИН Я снова юн, что ж делать? Ко мне вернулось детство, И я влюблен... Прости! ВЕРА Оставить нас, уйти, Когда мы счастливы все вместе, И я, и ты, и дети... Тебя не узнаю... СКРЯБИН Я вас по-прежнему люблю. Поэтому тут нет измены. ВЕРА У нас не будет перемены? СКРЯБИН Как знать? Я не приемлю лжи... ВЕРА Теперь хорошего не жди. С женою, тоже пианисткой, Он думал просто объясниться.

СКРЯБИН Она юна, как юн я был, Когда впервые полюбил... Мы переписывались тайно И виделись случайно, Но счастьем жизнь была полна, Как в море плещется волна. Вновь свежесть чувств и нега, Как в первый день от снега, Мелодией струится кровь... ВЕРА Здесь посягают на любовь Твою ко мне и к нашим детям, И нет измены? Бог свидетель... СКРЯБИН О, не взывай к нему. Я с ним расчелся. ВЕРА Так ты и с нами разошелся В понятиях любви, добра и зла? СКРЯБИН У юности моей любовь взошла Самосознаньем личности пред миром, Не перед немощным кумиром, Который лишь глумиться мог, Любовь разыгрывая, бог! ВЕРА Ты вновь в тисках: твоя богиня, - Дадим же ей такое имя... Твоя любовь из юности взошла. Ее любовь себялюбиво зла... Другая бы любя сокрылась. У юности достойной крылья, Не у нее, твои нужны Ей для полета в дни весны... СКРЯБИН В полеты уношусь один, могучий, В грозу сквозь кучевые тучи, И чрез созвездия всегда один, Как дух, всесветный господин. ВЕРА Ты всем хорош, откуда же гордыня? СКРЯБИН От Люцифера...