Санкт-Петроград

Духовникова Евгения

Почему-то эта мысль её несказанно развеселила.

Пружинка... Рита повертела её в руках, сжала, растянула. Тугая. От какого-то механизма, наверное. Слегка ржавая, но ещё достаточно крепкая. Она попыталась завязать её в узел — не вышло.

"Ладно, оставим пока. Что тут у нас ещё?.."

Кусочек кожи, служивший закладкой в книге. Кожа была мягкая на ощупь и даже как будто тёплая. На замшевой изнанке виднелись полустёртые письмена.

Ласковое многообещающее тепло... Загадочное послание, сулящее неисчислимые блага своему владельцу...

Где-то она читала об этом...

Вздрогнув, девушка отшвырнула кожу подальше, брезгливо вытерев руки о джинсы. Параллель была слишком очевидной.

Медный грошик она несколько раз подкинула вверх, ловя в ладонь и пытаясь угадать, что выпадет — орёл или решка. Угадать не получилось ни разу, и очень быстро ей надоело это бесплодное занятие.

Кусочком мела она мстительно нацарапала "Фортучент — лох", не сомневаясь, что через минуту надпись исчезнет сама собой, повинуясь неведомым законам, не позволяющим ничего уничтожить в этой комнате. Однако, в отличие от обстановки, с редкостным упорством противящейся любым разгромам, настенное "творчество" и не думало аннигилировать.

Ну и славно. Пусть останется на память. К тому же, фортучент действительно не гений политики, если допустил возникновение такого чудовищного заговора и не уничтожил его в зародыше.

А всё-таки, кто за этим стоит?

Может, наследник?

Рита скептически нахмурилась. Максимилиан не произвел на неё впечатления волевого человека. Коварные козни против собственного отца? Чушь.

Ангел?

Не понравился он ей. Старательно делает вид, что белый и пушистый, притворяется добреньким, строит из себя воплощённую добродетель, а сам — скользкий, будто его лампадным маслом облили. И что у него на уме? Неизвестно.

Премьер-советник?

Самый очевидный кандидат. Вот только Тео рассказывал, что Станис является Премьер-советником и правой рукой фортучента уже много лет, и за все эти годы ни разу не был уличён в вероломстве. Да и неужели фортучент настолько глуп, что за столь долгий срок не смог распознать в своём помощнике предателя?

Тео?

Она сама не заметила, как слова Станиса, обронённые будто бы невзначай, успели обратиться в зерна сомнения и отравленными побегами прорасти в её душе.

Допустим, Тео не крал Чашу. Но почему он так жаждет её найти, что готов на всё ради этих поисков? Здесь опеределённо кроется нечто большее, чем видно на первый взгляд.

Так ли он стоит доверия?

Она ведь почти ничего не знает о нём.

Зачем ему Чаша? Чтобы просто вернуть фортученту?

Складывается ощущение, будто таким оригинальным способом Тео пытается вернуть утраченное некогда расположение монаршей особы. Или... всё куда сложнее.

Устав набирать круги вокруг стола, Рита забралась на диван с ногами и устало уставилась в потолок.

Сколько её здесь продержат? А если Чаша так и не найдётся? И как-то там Ник? Он ведь совершенно беспомощный, даже еду себе сварганить не в состоянии. К счастью, родители на днях возвращаются домой.

От размышлений её отвлек негромкий, но настойчивый звук: "Тюк-тюк". Пауза — и снова: "Тюк-тюк". Звук был низкий, металлический

и шёл откуда-то снаружи.

Рита рывком поднялась на ноги, озираясь в поисках источника шума. Оказывается, она успела задремать.

— Напугал? Извини.

На оконной решётке сидел птах размером с воробья, но лимонно-жёлтый. На голове у него была форменная адмиральская фуражка, а на тонких лапках — крошечные браслеты.

— Еле разыскал тебя, — посланник ещё раз клюнул чугунный прут (тюк!) — Сложно найти человека, не зная его истинного имени. А открывать мне его не стали. Побоялись, видно, что разболтаю, — он насмешливо чирикнул.

— Ты кто? — Риту вдруг осенило. — Тебя послал Тео?

— Снаружи сюда не попасть, — пернатый гость не счёл нужным отвечать на её вопросы. — Пространство закольцовано, защита слишком сильна. Тео пытался прорваться, но не смог. И так, и сяк пробовал — безрезультатно.

Риту охватили крайне противоречивые эмоции: отчаяние от безнадёжности своего положения, к которому примешивалась обжигающая, слегка диковатая радость — Тео не думал бросать её в беде, Тео всё-таки пытался её вытащить.

— Что же делать?

— Жди. Скоро к тебе придут. Будут обещать всяческие блага. Затем угрожать и запугивать. Потом предложат сделку. Ты должна отказаться дважды — как бы это ни было сложно. И лишь на третий раз согласиться. Тогда и только тогда тебя отпустят на свободу.

От слов говорящей птицы Рита слегка воспрянула духом, но вопросов меньше не стало — напротив. Гадая, какой вопрос задать вначале, она бросилась к окну, но её собеседник заговорил первым:

— Запомни хорошенько. Два раза — твёрдое "нет". И только после этого — "да". Только так, не иначе. В противном случае тебе будет крайне сложно выбраться отсюда. Поняла меня?

Рита горячо закивала.

— Знай: тебе будет непросто, очень непросто. Но иного выхода нет. Я ухожу. Меня могут увидеть.

— Постой! — крикнула Рита, испугавшись, что пернатый посланник вот-вот упорхнет. — Откуда эта информация?

— Грифоны, — птах расправил крылышки, с тревогой покосился куда-то вверх. — Прорицание грифонов. Знай, Тео прошёл Путем Искателя, чтобы добиться аудиенции у Грифонов и получить право на прорицание. Следуй совету! — он взвился ввысь так стремительно, будто его преследовал голодный сокол. На подоконнике осталось лежать тонкое жёлтое перышко длиной с ноготь.

Рита вернулась на диван, полная самых тревожных предчувствий.

Казалось бы, чего тут сложного: два раза отказаться, а на третий — согласиться. Но каким бы дилетантом ни была она в этом донельзя странном мире, один из его законов она затвердила назубок: от здешних обитателей можно ожидать всего.

— Ты права. Всего. Именно поэтому тебе следует вернуться домой, пока ты цела и невредима.

Бронзовый Лев возник прямо в центре комнаты — и внушительное пространство сразу стало тесным, как малогабаритная квартирка в унылом панельном "корабле". Пару мгновений он подрагивал в воздухе, будто голограмма в неисправном проекторе, но затем уплотнился, став не только видимым, но и осязаемым. И живым.