Сансара. Оборот первый
Шрифт:
– Она девочка! – заступился за тян я.
– Я мужчина! – одновременно со мной выпалила тян.
Диана гыгыкнула. И объявила, ткнув пальцем во что-то за нашими спинами:
– Такси.
Я оглянулся – и застыл в офигении. По тропинке, убегающей вглубь древесной чащи, на весьма приличной скорости на нас двигалась огромная черепаха.
То есть, не так. Панцирь животного, которое приближалось к нам, был похож на черепаший. А дальше сходство заканчивалось и начинались различия.
Количество торчащих из-под панциря тонких, похожих на птичьи, ног, я упарился пересчитывать на седьмой паре и плюнул. Спереди покачивалась на морщинистой шее башка с недобрыми глазами, оснащённая увесистым клювом. По затылку тюкнет – мало не покажется, – мелькнуло в голове. Черепахообразный монстр, остановившийся рядом с нами, будто в подтверждение моим мыслям, прищёлкнул адским хлебальником и сварливо застрекотал.
– Не ори, – огрызнулась Диана, – уже садимся, – и первой наступила на что-то вроде подножки в основании черепашьего панциря.
Ухватилась за скобу, которая выглядела так, будто выросла прямо из панциря, и, сделав ногой красивый мах, взлетела черепахе на спину. Уселась в углубление позади скобы. За углублением находилась ещё одна скоба, а за ней – ещё одно седло. И ещё. Черепаха оказалась трёхместной.
– Чё стоим? – обратилась Диана к нам с тян. – Ждём, пока кровать сама прибежит?
– Э-э, – сказал я. Предложил тян: – Подсадить?
– Спасибо. Попробую справиться без посторонней помощи.
Тян встала на подножку, ухватилась, как и Диана, за скобу. Ростом она была на полголовы ниже Дианы и почти на голову ниже меня.
Ну до седла, допустим, дотянется, думал я, любуясь затянутой в чёрную кожу попкой, а дальше-то как? Интересно, на ощупь станет понятно, есть там под комбинезоном хоть намёк на бельё, или нет?
Но тян превзошла мои ожидания. Она, ухватившись за скобу, подтянулась, уперлась коленкой в черепаший панцирь и оказалась в седле едва ли не быстрее, чем Диана.
Та показала большой палец:
– Лихо.
– Я сам не ожидал, – растерянно пробормотала тян. – В мои-то годы…
– Годы?! – возмутилась Диана. – Да этому телу от силы лет двадцать! Кожа, волосы – видно, что свежак, а не восстановленные. Ну и то, что кошкодевки гнутся и скачут не хуже настоящих кошек, тоже никто не отменял.
Ну да, видал я, как они гнутся. На картинках в доме у тян. Эх-х, и где теперь тот дом?.. Я вздохнул и тоже полез в седло. Через мгновение после того, как коснулся задницей панциря, черепаха тронулась. Хорошо, хоть за скобу успел схватиться.
– Они тут все такие скоростные? – прокричал сидящей впереди Диане.
– Все, – отозвалась она. – Народу много, машин мало – вот и носятся.
– Машин? – обалдел я. Черепаха выглядела живым организмом. Я бы сказал, живее некуда, особенно клюв.
– Ну, не совсем машин, – поправилась Диана, – Это природная тварь, но выращена с определённой целью, для выполнения определённых функций.
– Кем выращена?
– Ну… хозяином.
– А где её хозяин?
Диана пожала плечами:
– Да где угодно может быть. Они своих зверюг на сто километров чувствуют, и управлять ими могут на расстоянии, хоть десятью одновременно.
– И этот мир – отсталый?! – офигел я. – При таких технологиях?
– Да хрен ли толку с их технологий, если они ими не делятся ни с кем? Хозяев этого мира вживую никто не видел.
– В смысле?
– В прямом. Пытались выйти на контакт, они послали. Попробовали припугнуть – послали в грубой форме; ни с того ни с сего зацвели по всей планете цветы с ядовитой пыльцой. Местным тварям хоть бы что, а иноземцы – все, кто не сообразил противогаз напялить, начали задыхаться от аллергии. Потом пробовали купол тут построить – тоже хозяева не позволили, из-под земли в этом месте родники забили. Суток не прошло, как болото образовалось, почва поплыла так, что фиг чего построишь. Ну, в итоге плюнули на них, Творцу по шее настучали, записали мир в категорию С и свалили подобру-поздорову. Теперь здесь только туристы шастают, да шибанутые вроде нас. Если по их правилам жить, то они тихие, не трогают.
– А по их правилам, это как? – насторожился я.
– Траву не мять, по газонам не ходить, – проконсультировала Диана. – Плоды не рвать, цветы тем более. В водопады не ссать, зверюшек не обижать.
– Такое обидишь, – глядя на торчащий впереди клюв, пробормотал я.
– А тут есть водопады? – заинтересовалась тян. И тронула рукой переносицу, будто поправляя невидимые очки.
Я уже не раз замечал у неё этот жест, но только сейчас сообразил, откуда он взялся. Филеас Иммануил, как его там, прорезался в тян всё явственнее.
***
В момент, когда Диана сказала, что хочет отдохнуть от серого мира, я её желание полностью разделял. Но под конец поездки верхом на черепахе понял, что от толики серости не отказался бы – слишком устал разевать рот, таращась на зелёное, яркое, пёстрое, а местами галдящее не пойми что.
Бродячие деревья с огромными, словно живыми, листьями, осыпающие нас по дороге лепестками цветов. Парящие над головой аквамариновые, с алыми головами то ли птицы, то ли белки. Стадо мамонтообразных жирафов, степенно шагающее на водопой. Перемахнувший через наши головы кенгуру с поросячьими ушами, веселенькой тигровой расцветки. Те самые водопады, стремительно несущие изумрудные воды со скал, переливающихся всеми цветами радуги… Я устал вертеть головой и чувствовал, что черепашье седло натерло мне все, до чего дотянулось. Шея тоже начала болеть. И спина. Я уже почти набрался решимости для малодушного вопроса: «Долго ещё?», когда черепаха внезапно остановилась – так же резко, как перед тем взяла разбег.
Местную гостиницу, судя по виду, не построили, а вырастили по той же технологии, что и черепаху – ветви не то кустов, не то низкорослых деревьев переплелись, образовав собой купол. Его густую зелень разбавляли оранжевые и лиловые цветы. По контуру проемов, обозначающих дверь и окна, расположились мелкие белые цветочки.
– Приехали, – объявила Диана.
Спрыгнула с черепахи. И, ни слова больше не говоря, скрылась в дверном проёме.
***
Гостиничный номер – если, конечно, можно так назвать клумбу-переросток, – состоял из спальни и кухни. В спальне находилась широкая кровать, застеленная одеялом из мягких голубоватых листьев. Они не были ни сшиты, ни склеены – будто приросли друг к другу. Не удивлюсь, в общем-то, если так и сделали, повинуясь воле неведомого «хозяина».