Санта Байкер
Шрифт:
— О, да! — Фейт повернулась к Тайлеру. — Никуда не уходи отсюда.
— Не уйду, мам.
Она поцеловала его в макушку, прежде чем последовать за Бреттом в одну из комнат, отведенных для татуировщиков и их оборудования. Ханна, моя секретарша в приемной, помахала Фейт, когда та поприветствовала ее.
— Я пригляжу за Тайлером.
— Спасибо тебе.
Я поймал взгляд Джины, оторвав свой взгляд от Тайлера.
— Чем я обязан таким удовольствием, дорогая?
С той ночи в Перекрестке мы виделись каждый день. Но сейчас было вдвойне приятно видеть ее улыбку. Джина прикусила
— Я хочу татуировку.
Приподняв брови, я склонил голову набок.
— Ты уверена?
— Да. Я хочу, запечатлеть своих детей и их имена на своей коже, ближе к моему сердцу. Навсегда.
Черт. Это чертовски сексуально. Нет ничего более великолепного, чем татуировка, написанная с любовью.
— Иди сюда. — Я подвел ее к стеклянной стойке и нескольким книгам на ней, заполненным образцами рисунков.
— Покажи мне, что тебе нравится.
Она несколько минут листала страницы, наконец опустив палец.
— Вот этот шрифт.
Опустив взгляд, я кивнул.
— Идеальный.
— Ты можешь сделать это сейчас?
— Ага. — Я кивнул в сторону своей личной тату-станции. — Присядь вон там, пока я все приготовлю.
Джина села на стул, рассматривая стены, увешанные оригинальными произведениями искусства и фотографиями завершенных проектов. Некоторые из них представляли собой обширные фрески, пышные рукава или детали на спине и другие замысловатые узоры, которые я с энтузиазмом рисовал, и я гордился конечным результатом.
— Они прекрасны, Диабло. У тебя действительно талант.
— Спасибо. Я старался. Определенно, я достаточно усердно работал, чтобы дойти до этого момента.
Джина на мгновение закрыла глаза, открыв их на выдохе. Я поднял пистолет, придвинув свой стул поближе.
— Готова?
— Да. Давай сделаем это.
Пистолет прижался к коже Джины, и появились первые капли крови, медленно стекающие по гладкой, безупречной поверхности. Я, как всегда, надел перчатки, стараясь не соприкасаться напрямую. Я прикасалась к малиновой жидкости только в случае крайней необходимости, изо всех сил стараясь не активировать свой непредсказуемый дар.
Мои мысли начали кружиться, внезапное мутное смешение моего прошлого и настоящего, создав вихрь, который потряс мое сознание. Жнец. Он почувствовал что-то зловещее в воспоминаниях Джины.
Сосредоточившись на чернилах, которые начали появляться на коже Джины, моя рука успокоилась, и я почувствовал, как мой Жнец продвигается вперед. В прошлом, когда происходили подобные инциденты, я был слишком молод, чтобы понимать их важность. Теперь, после многих лет развития своих способностей и сближения со Жнецом, я знал, когда позволить ему вести.
Он видел то, чего не видел я. Мог распознать истины, которые я бы никогда не узнал без его связи. Он связывал нити в невидимые звенья, подобные золоту, выкованными давным-давно с помощью Грома. И теперь он сплел сложную паутину, собирая все больше душ, которые нуждались в нашей защите. Мы позаботимся о том, чтобы зло, осмелившееся проникнуть в Неваду
Мои веки затрепетали, и тени выступили из стен, подкрадываясь все ближе, пока я больше не перестал чувствовать свои пальцы на татуировочном пистолете. Мой Жнец взял верх, оставив меня в мирном, похожем на сон состоянии, которое продлится до тех пор, пока он не закончит свой шедевр.
Анита была первой, кто получил чернила от моего Жнеца, но не последней. У каждого из моих братьев были татуировки, на которых гордо изображалась эмблема нашего клуба с черепом и короной. Я неоднократно применял навык Жнеца, и большинство чернил, которые носили мои братья, были сделаны исключительно из чернил «Чернильные откровения».
Мне нравится думать, что моему Жнецу нравится, как и мне, это название. Мои глаза отяжелели, и голова закружилась, ускользая, пока я боролся с волной усталости. Прямо перед тем, как все потемнело, я заметил, что мои пальцы прижимаются к коже Джины без перчатки.
Что-то зловещее. .
Образы Джины в разном возрасте пронеслись в моем сознании. Ребенок со светлыми косичками. Затем несколько лет спустя, когда она танцевала в студии с другими девушками своего возраста, на ее губах сияла улыбка. Развивающаяся молодая женщина, смеющаяся с друзьями в школе. А потом ее день рождение, когда ей исполнилось шестнадцать. Время шло, и образ ее мягкого воркования с темноволосым малышом вызвал улыбку на моем лице. Еще изображения. Еще моменты. Ни один из них не привлек внимания моего Жнеца, пока не появился дом, окутанный туманом.
Жнец втащил нас внутрь.
Джина лежала на полу на боку, схватившись за живот. Одной рукой она прижимала свой большой живот, когда пыталась проползти по покрытому ковром полу. Кровь покрывала внутреннюю поверхность ее бедер, она стонала, тяжело дыша, и ее тело охватила волна агонии.
— Не сейчас, — громко взмолилась она, обращаясь к пустой комнате, — пожалуйста.
— Джина! Где ты, черт возьми?
Она вздрогнула, ее лицо выдало причину ее реакции. Один глаз наполовину заплыл, а нижняя губа задрожала. Из комнаты дальше по коридору донесся детский плач.
— Ты не можешь заставить его заткнуться!?
— Пожалуйста, — прошептала она. Ее рот открылся в беззвучном крике, когда мужчина направился к ней, крича, чтобы она двигалась.
Он пнул ее в живот, и она закричала от боли.
— Нам не нужен еще один рот, ты, никчемная шлюха.
Байкерский порез свисал с его плеч, слишком размытый, чтобы разобрать имя, поскольку видение начало исчезать.
Неееет!
Я хотел вернуться в прошлое, чтобы защитить ее и детей от монстра, который причинил им вред. Я ничего не мог сделать. Прошлое случилось задолго до того, как я встретил Джину. У нее не было третьего ребенка, и я мог только догадываться, что она забеременела вскоре после рождения Оливии. Избиение похитило этого ребенка из ее чрева. Печаль наполнила мою грудь. Я не мог представить, какую потерю и боль она перенесла.