Сантьяго
Шрифт:
– Вы ее получите в самом ближайшем будущем. – И Вера направилась к лифту.
Сокол постоял, глядя на захлопнувшиеся двери кабины, раскурил новую сигару, вернулся к бару, налил себе коньяку.
– Ты все слышал?
– Да, – ответил мужской голос.
– Пусть ее возьмут под наблюдение.
– Только под наблюдение? – удивился голос.
– Пока мы не выясним, где она хранит пленку, или не решим, что она блефует. И я не хочу, чтобы она покидала планету, прежде чем мы с этим разберемся. А пока раздобудь ее досье. Не те глупости, что утром выудили из компьютера, а фактические материалы. В
– Маловато будет.
– Четыре часа, – отрезал Сокол.
На самом деле подготовка досье заняла три часа и десять минут, в течение которых Сокол дал еще одно интервью, на этот раз местному репортеру, и начал готовить речь, с которой намеревался выступить следующим вечером перед спонсорами приближающейся избирательной кампании. Но ему помешал светловолосый мужчина неопределенного возраста, вошедший в кабинет с блокнотом в руке.
– Присядь. – Сокол указал на кресло.
– Все данные введены в компьютер, – доложил мужчина. – Но я решил зайти лично на случай, если у вас возникнут вопросы.
– Так что ты накопал?
– Ее зовут Вера Надежда Маккензи. Тридцать шесть лет. Родилась на Белоре, выросла на Сириусе Пять, защитила диплом на Аристотеле…
– Это университетская планета, созданная несколько десятилетий тому назад? – прервал его Сокол.
– Да. Особым рвением и способностями не блистала, отметки получала средненькие, но у Аристотеля очень высокая репутация, так что ей без труда удалось получить место в информационном агентстве.
– Сколько она проработала на Делуросе? – спросил Сокол.
– Ни одного дня. Она работала в штате десять лет, главным образом в секторе Альфард, а потом перешла на работу по договорам.
– Личностный профиль?
– Умная, сообразительная. Пьет больше, чем следовало бы, увлекается азартными играми. К семейной жизни, похоже, не приспособлена. Шесть раз у нее были серьезные романы, но ни один не протянул и года.
– И что это должно означать?
– Только одно: на первое место она ставит свою карьеру.
– Так переходи к карьере.
– Она не переносит вышестоящих указаний. Дважды ее увольняли за неподчинение. Профессионал высокого класса, однако на ее счету нет сенсаций, которые могли бы принести ей известность. Нацелена на успех. Боится, что ее время уйдет, а потому нервничает. Примерно год назад уговорила двух спонсоров выделить почти два миллиона кредиток под проект «Сантьяго». Как ей это удалось, я еще не выяснил. Возможно, она с ними переспала, но скорее всего шантажировала. Сантьяго она ищет уже одиннадцать месяцев, потратила две трети отпущенных ей средств. – Блондин помолчал. – У меня ощущение, что сейчас у нее самый ответственный момент. Или она таки доберется до Сантьяго, или на ее карьере можно ставить крест.
– Так почему она просто не исчезла с деньгами?
– Она хочет быть богатой и знаменитой, а не просто богатой.
– Мне это чувство знакомо, – пробормотал Сокол. Посмотрел на блондина. – Есть что-нибудь еще?
– Да. Три недели тому назад она вышла на Уиттейкера Драма и, возможно, убила его.
– Что значит, возможно? Или она его убила, или нет.
– Все не так просто. На Деклане Четыре она скооперировалась с охотником за головами по фамилии Каин, который тоже ищет
– Какую услугу?
– Трудно сказать… но у шулеров врагов хватает. Так что иной раз очень кстати иметь под рукой знакомого охотника за головами, особенно в Пограничье.
– Хорошо. – Сокол раскурил сигару, долго смотрел в потолок. – Давай вернемся к Маккензи. Как она вышла на меня? Драм не знал о моем существовании.
Блондин пожал плечами:
– Не знаю.
– Так я тебе скажу, – продолжил Сокол. – Кто-то ей сказал, возможно, Акоста. С кем она виделась на Пегасе?
– Только с Линдером Смайтом.
Сокол улыбнулся:
– Вот мы и нашли ответ. Этот мерзавец скормил ей все то, что уже долгие годы пытается повесить на меня.
– Возможно, – согласился блондин. – Но сначала надо убедиться, так ли это.
– Думаю, тут никаких сложностей не возникнет. Кстати, а кем был этот Акоста?
– Контрабандистом. Возможно, время от времени работал на Сантьяго.
– У нас с ним были какие-либо дела?
– Напрямую – нет.
– Мог он знать мою фамилию?
– Исключить этого нельзя.
– Попробуем зайти с другой стороны. Когда его убили?
– Пару недель тому назад.
– До того, как Вера Маккензи объявилась на Пегасе?
– Конечно.
Вновь Сокол улыбнулся:
– Значит, они не встречались.
– Полной уверенности в этом нет. Они могли встретиться вне Пегаса.
– Разумеется, нет. Иначе, переговорив с ним, она сразу бы прискакала ко мне. Значит, она блефовала от начала и до конца.
– Так вы думаете, они не встречались? – спросил блондин.
Сокол нахмурился.
– Скорее всего нет. Но торопиться нам ни к чему. Сильно насолить она мне не сможет, хотя из-за нее я могу и не получить пост посла на Лодине Одиннадцать. – Он повертел в пальцах сигару. – Выясни, где бывал Акоста в последний год и не мог ли он увидеться с ней на другой планете.
Блондин вернулся через час.
– Так что? – осведомился Сокол.
– Вы правы: пути Акосты и Веры Маккензи не пересекались.
– Я это чувствовал! – воскликнул Сокол.
– Так что будем делать? – полюбопытствовал блондин.
– В Гекторе у нее должен быть абонентный ящик. Возможно, она уже связалась с Каином, так что завтра изыщи способ ввести Сантьяго в курс дела. Пусть будет настороже на случай, что Каин и этот шулер выйдут на Бродягу.
– Завтра?
Сокол кивнул:
– Вторую половину нынешнего дня тебе придется посвятить Линдеру Смайту. Позаботься о том, чтобы он больше не распространял обо мне сплетен. Убивать достойного представителя четвертой власти мы, конечно, не будем, но преподать ему хороший урок необходимо. И не говори, кто тебя послал. Он все поймет сам.