Сантьяго
Шрифт:
– Со второй половиной этого дня и утром следующего мне все ясно. А что насчет сегодняшнего вечера?
– Вечера? Иди домой и ложись спать.
– А Вера Маккензи?
– Никакой пленки у нее нет, так что угрозы она собой не представляет. Я не хочу, чтобы с ней что-нибудь случилось на Пегасе.
– А когда она отправится восвояси?
Сокол улыбнулся:
– Сие существенно изменит ситуацию, не так ли?
Глава 8
Его прозванье – Папа Вильям,
Его призванье – звать к добру.
Улыбка у него умильная,
Убийства для него – не труд.
Кто бы ни разговаривал с Черным Орфеем, рано или поздно собеседник не мог удержаться от вопроса: кто, по его мнению, наиболее запоминающаяся личность из всех, встреченных им в своих странствиях? Орфей устраивался поудобнее, прикладывался к стакану с вином, взгляд его устремлялся в бесконечность, словно он наслаждался представленной ему возможностью освежить воспоминания. И когда у слушателей уже возникали сомнения, а услышат ли они ответ, губы Орфея расходились в улыбке и он начинал говорить, что повидал множество мужчин и женщин: убийц (Птичка Певчая, Джонни-Банкнот), людей трагической судьбы (Шусслер-Киборг), авантюристов (Декарт Уайт, которого прозвал Карт-Бланш, причем Декарту прозвище это ну очень понравилось), хороших женщин (Молчаливая Энни, Благословенная Сара), плохих женщин (Плосконосая Сол, сестра Слизи), гигантов (Человек-Гора Бейтс), но никто не мог встать рядом с отцом Уильямом.
То была любовь с первого взгляда. Не физическая или духовная, но тот невообразимый вихрь чувств, какой испытывает художник-пейзажист при виде прекрасного заката. Черный Орфей рисовал свои картины на огромных полотнах, но отцу Уильяму было тесно даже на них.
Впервые Орфей увидел его в системе Корвуса, когда он грозил адским огнем и вечным проклятием всем тем, кто посмеет уклониться от пожертвований (а среди его паствы Орфей заметил не одну знаменитость Пограничья). Два года спустя их пути пересеклись в звездном скоплении Квинелла, где отец Уильям молился за упокой души четверых мужчин и женщины, которых только что убил. Третий и последний раз Орфей столкнулся с ним на Гиродасе II и словно зачарованный наблюдал, как отец Уильям застрелил двух преступников, снял с них скальпы, обменял на причитающееся ему вознаграждение (власти не требовали представления скальпов, но ни у кого не возникало желания разъяснять отцу Уильяму, что без этой процедуры можно и обойтись), пожертвовал деньги местной церкви, а потом два дня распространял слово Господне среди слоноподобных аборигенов.
Орфей пытался что-либо узнать о прошлом отца Уильяма, но безо всякого результата. Говорить отец Уильям хотел только о Боге, хотя, опрокинув пару стаканчиков, мог подискутировать о Содоме и Гоморре. Внешность у него была запоминающаяся. Рост – шесть футов пять дюймов. Вес – почти четыреста фунтов. Он не расставался с двумя бластерами в черных кобурах, извергавшими, как утверждал отец Уильям, очищающий огонь Господень. Он отринул все удовольствия плоти, кроме обжорства, объясняя, что истощенный слуга Бога – плохой слуга, потому что требуется немалый запас калорий, чтобы донести факел христианства до безбожников многочисленных миров Пограничья. Отец Уильям искренне верил, что планета, приютившая разыскиваемого убийцу, более других нуждается в спасении, и полагал, что наилучший способ наставить ее жителей на путь истинный – искоренить (лучами бластера) зло и облагодетельствовать выживших учением Христа. При этом уже проклятые попадали в ад чуть раньше положенного срока, зато остальные, уже неподвластные дурному влиянию, могли вырваться из загребущих лап Сатаны.
Отца Уильяма знали многие, но далеко не все. Вот и Черный Орфей уделил ему лишь три четверостишья, в то время как Жиль Сан-Пити, далеко не такой колоритный, упоминался девять раз. Черный Орфей полагал, что потрясающий Библией охотник за головами – личность настолько замечательная, что отец Уильям известен всем и без его виршей. Однако, четверостишья все-таки не давали полного представления о человеке, которому они посвящались, в постоянно растущей саге число их перевалило за две тысячи, и те, кто не слышал, как Черный Орфей восторгается отцом Уильямом, могли и не подозревать о существовании последнего.
Именно к этой категории относилась и Вера Маккензи. Она понятия не имела, что отец Уильям проповедует на Золотом початке, а если б и знала, то оставила бы сей факт без внимания. Интересовало ее только одно: найти бандита по прозвищу Веселый Бродяга и через него выйти на Сантьяго.
Ее корабль приземлился на Золотом початке, маленькой планетке, принадлежащей картелю фермерских синдикатов. Все сельскохозяйственные работы выполнялись роботами под руководством горстки мужчин и женщин. Все они носили звонкие титулы президентов, директоров, управляющих, отлично зная, что они не более чем механики и сторожа. Город на планете был один. Трейдтаун, появившийся задолго до ферм, заметно разросся и теперь мог похвалиться восемью тысячами жителей. Как и большинство Трейдтаунов Пограничья, его название совпадало с названием планеты.
Вера решила, что надолго она здесь не задержится, поэтому бронировать номер в отеле не стала, оставила свои пожитки в корабле и на такси отправилась в город. Робот-водитель высадил ее на центральной площади, окруженной невысокими зданиями, рядом с монументом открывателю планеты.
В отличие от Каина, который двадцать лет провел в разных Трейдтаунах и за нужной ему информацией отправлялся в бары и бордели, Вера прямиком направилась в местный информационный центр. В штате его числился лишь один журналист: планета маленькая – новостей совсем ничего. Вера показала свои документы, спросила, где ей найти Веселого Бродягу.
– У вас есть дела поважнее поисков Бродяги, – ответил ей мужчина средних лет, к которому она обратилась.
– Например?
– Вам бы следовало подумать о том, как выбраться с этой планеты живой.
– Что вы такое говорите?
– Это, конечно, не новости, поэтому в эфир мы давать эту информацию не стали. Жителям любой планеты неинтересно то, что происходит где-то еще. Но до нас дошел слух о том, что на Пегасе вы очень рассердили одного человека. Он подумал, что проучить вас прямо на Пегасе негоже, сами понимаете, зачем ему бросать на себя тень, но вот Золотой початок – самое подходящее для этого место.
– Так он заказал мое убийство?
– Насколько мне известно, он нанял трех киллеров, чтобы гарантировать, что Золотой початок вы не покинете.
– Кто они?
Мужчина пожал плечами:
– Не знаю.
– Великолепно, – пробормотала Вера.
Посмотрела в окна, словно пытаясь вычислить среди прохожих наемных убийц. Вновь повернулась к местному журналисту:
– Куда мне обратиться, чтобы полиция защитила меня?
Мужчина покачал головой:
– Вы уже не в Демократии. У нас даже нет полицейского управления.
– Но вы же должны защищать своих граждан, – не сдавалась Вера.
– Золотой початок – планета Бродяги. Он их и защищает.
– Я думала, Золотой початок принадлежит каким-то корпорациям.
– Официально – да. Но их штаб-квартиры расположены на Делуросе, Земле, планетах-близнецах Канфора, и пока фермы продолжают приносить прибыль, им без разницы, что здесь творится. Кроме того, договариваясь с таким, как Бродяга, что он поживет на вашей планете, можно ожидать ответного жеста доброй воли.