Сапфировый туман

Ветрова Ася

— Как же хорошо, — не выдержала я, когда низ живота запульсировал и мои соки смочили гибкие пальцы, что приносили мне удовольствие.

Годвин только тяжело и быстро дышал, ритмично вбиваясь в лоно.

— Да, моя хорошая, — выдохнул он, когда излился глубоко внутри.

Лёгкий чмок в макушку и плечо. Затем меня развернули и поцеловали глубоко и ласково. На глаза даже слёзы навернулись от такой нежности.

— Давай собираться. Нас уже ждут, — сказал мужчина, поднимаясь и отвешивая смачный шлепок по ягодице.

— Ай, за что? — возмутилась я, потирая пострадавшую часть тела.

— За глупые мысли в голове, —

посмеиваясь, Годвин прошел к нише. Только сейчас я заметила, что от кувшина шёл пар.

— Это принесли, пока мы спали? — дрогнул у меня голос.

«Что за нравы?» — расстроилась я.

— Тебя за мной не было видно. Не переживай, — спокойно умывшись и обмыв самое важное, произнёс мужчина.

Он намочил полотенце и двинулся ко мне.

— Я бы искупалась, — поморщилась я.

— Дома, дорогая. Сколько хочешь времени, горячей воды и мыла. Обещаю, что сам тебя буду мыть.

Я спокойно лежала, пока он меня обтирал, каждый раз смачивая полотенце.

— Пойдём, я тебе полью. Умоешься, — предложил он.

Когда мы спустились, за столом в углу сидел Кевин. Он ехидно пожелал всего хорошего и очень откровенно. Я почувствовала, как лицо начинает гореть от стыда.

— Давай есть, — усадил меня муж и придвинул поближе тарелку с пышным омлетом. В кувшине было горячее вино с пряностями.

Через полчаса отряд уже двигался по лесу. Воины переговаривались громче, шутили друг над другом. Видимо, чувствовали себя в безопасности. Даже Годвин иногда посмеивался. Его грудная клетка, к которой он крепко меня прижимал, вибрировала. Горячая ладонь лежала на животе, иногда мягко поглаживая его. Я была закутана в тёплый длинный плащ с пропиткой, подбитый мехом и глубоким капюшоном. Штанины брюк из толстой шерстяной ткани заправлены в меховые же сапожки. Было тепло и уютно.

Я невольно любовалась природой. Стояла гулкая тишина. Только звуки нашего отряда были слышны на всю округу. В воздухе пахло зимой. Город ещё не успел скрыться из виду, как с серого низкого неба стали сыпаться снежинки, всё больше покрывая землю лёгким кружевом.

Вскоре я смутно стала узнавать эти места. В просвете леса мелькнула остроконечная крыша часовни.

«Точно. Это же лес, где меня поймали и вернули в монастырь. Здесь я очнулась в чужом теле»

Резко выпрямилась в седле, игнорируя попытку мужа прижать обратно к себе.

— Что случилось? — спросил он. Голос был спокойным. Выдержка что надо.

— Спусти меня с коня, — потребовала я.

— Нет, — ответили мне твёрдо.

— Немедленно спусти меня с этого проклятого коня, Годвин, — ярость, что вспыхнула в крови, дотла сожгла умиротворённость и покой.

Немыслимым образом вывернулась и скользнула вниз, падая под ноги животного. Больно ударилась коленями о землю. Толстый слой листьев спас от сильной травмы. Я отбежала чуть ли не на четвереньках от места падения и со всей прытью, на которую была способна, бросилась вглубь леса.

— Стой! — раздался вслед крик. — Мелинда, стой!

Я бежала так быстро, как будто от скорости зависела моя жизнь. Было тяжело бежать, поэтому сбросила плащ, не беспокоясь, куда. Погоню за собой не слышала. Хотя, даже остановись я, ничего бы не услышала, пока не уткнусь носом. В ушах гремел не шум крови, а шум целого водопада. Сердце грохотало в груди, разбиваясь о рёбра.

В голове ни одной мысли. Сама не смогла бы

ответить — почему бегу, куда бегу?

В какой-то момент споткнулась и полетела вперёд, раздирая руки, пытаясь спасти лицо от ран. Я лежала на земле и чувствовала, как стремительно мокнет на мне одежда. Я лежала в луже, что скрывалась под слоем листвы. Холод добрался до кожи. Я вскочила на ноги. Прямо передо мной была небольшая поляна, окружённая густым кустарником и толстыми корявыми стволами деревьев. В круг расположились чёрные камни, покрытые местами мхом.

Я прошла внутрь круга и стала трогать камни, убирая зелёные мохнатые лоскуты. Странно было видеть светлые руны на черном. У одного из камней я остановилась, как вкопанная. Мягко опустилась на колени и, просунув руку в углубление под одним из камней, вытащила зеркало. Круглое, в обрамлении синих камней, впаянных в серебро.

Зеркало выдало чёткое изображение моего лица на фоне голых ветвей и серого неба. Снежинки стали падать быстрее. Скоро повалил густой снег. Тишина стала глубже. Услышала хруст ветки. Потом ещё. До меня добрались. Я слышала, как разговаривали люди. Искали меня. Были совсем рядом. Я видела их тени, но они не видели меня. И даже не пытались сунуться на поляну.

Вокруг меня стал клубится туман. Странно было видеть сиреневую дымку, сквозь которую падали крупные рыхлые хлопья. Красота неимоверная завораживала. Подумалось, что друиды, наверное, вот так же проводили свои ритуалы на вот таких вот полянах. Холода я не чувствовала, мокрая одежда не беспокоила. Навалилась апатия.

«Вот так я и умру здесь. Когда-нибудь кто-нибудь найдёт мои останки. Может быть пожалеет меня, помолится о моей душе»

Мне так стало себя жаль. Единственное, что чувствовала в этом призрачном сиреневом плену, — горячие дорожки слёз и их горькую соль на губах.

— Отзовись! Пожалуйста! Вернись ко мне! Не оставляй меня… Я люблю тебя, девочка!

Мне послышалось или нет? Я не знала. Теперь туман стал осязаемым, сумела даже подержать клубящиеся завихрения в ладони. И запах. Пахло лавандой. Взглядом зацепила зеркало в другой руке. Снежинки не оставались на поверхности, а проскакивали сквозь, как будто не было стекла. Внутри закручивалась спираль из сиреневой дымки. Она растворилась, и я увидела свой мир. Будущее. Как на маленьком экране.

Знакомый парк, асфальтированные дорожки, послышался шум машин. Где-то сработала сигнализация, где-то раздался звук сирены. Пахнуло загазованным воздухом, от которого я чуть не закашлялась, как от первой затяжки. Меня потянуло внутрь. И я почти сдалась, когда раздался дикий крик. Как будто кого-то смертельно ранили. Я откинула зеркало, словно оно было раскалено, и оно врезалось в один из каменей. Раздался звон разбившегося стекла. Но мне было всё равно. Я рванула на крик. Это не мог быть Годвин. Не мог быть. Я не могу его потерять.

Как только перешла границу камней, туман исчез, и я очутилась в снежном лесу. Меня пронзил насквозь лютый холод, вымораживая мокрую одежду и тело, вплоть до костей.

— Мелинда, — услышала голос, полный боли и тоски.

Я обернулась и попала в желанные объятия.

— С тобой всё в порядке? Я слышала крик, — пробубнила я в грудь мужчины, который сжимал меня так, что казалось, расплющит и вдавит в своё тело.

— Ты здесь и всё в порядке, — глухо ответили мне и судорожно вздохнули.