Сарматы. Первая тяжелая конница степей

Нефедкин Александр Константинович

Очевидно, пехотинцы набирались из неимущей части соплеменников или зависимых оседлых племен [302] . Ведь сами сарматы, а позднее аланы, как истинные кочевники, считали хождение пешком недостойным их занятием (Amm., XXXI, 2, 20), у них даже была распространенная патология – сращивание поясничных позвонков, являвшееся следствием постоянной верховой езды [303] . Плиний отмечает, что среди народов северного побережья Черного моря живут «скифы низкого происхождения и выходцы из рабов, или трогодиты» (Plin. N. h., IV, 80: Scythae degeneres et a servis orti, aut Trogodytae). Речь идет о сатархах, живших в пещерах в Крыму (Mela, II, 9; Solin., XV, 15) [304] . Вероятно, 10 000 рабов у жителей сиракского городища Успа и были таким зависимым сельским населением (49 г.) (Tac. An., XII, 17) [305] . Наличие земледельческого элемента у сираков и аорсов упоминает Страбон (XI, 2, 1; ср.: VII, 3, 17; XI, 3, 3; 6, 2; Ambros. De excidio urbis Hierosol., V, 50).

Подобное оседлое население выплачивало кочевникам дань (Strab., VII, 4, 6; Tac. Germ., 43). В этом плане интересна информация Аммиана Марцеллина о том, что сарматы-лимиганты были «рабами» «свободных» сарматов (Amm., XVII, 13, 1: Limigantes, Sarmatas servos, … Liberis; ср.: XVII, 12, 18–19; XIX, 11, 1). Речь идет об обычном в племенной иерархии отношении господствующего и вассального племени (ср.: Tac. Germ., 43). В подобной ситуации часто имеется в виду положение оседлой и кочевой части внутри одного племени или о людях, принадлежавших к разным этносам, один из которых считался по происхождению более благородным (ср.: Strab., VII, 4, 6). Вероятно, лимиганты уже стали переходить к оседлости, поскольку Аммиан упоминает о наличии у них хижин (XVII, 13, 12–14). Видимо, группа кочевых сарматов называлась «царской» (; Basilidae) как раз вследствие ее политического господства над другими племенами [306] . Ведь кочевник обычно считает себя благороднее своего оседлого соплеменника и/или иноплеменника. Причем кочевники могли называться земледельцами в качестве уничижительной клички (Strab., VII, 4, 6) [307] . О племенной спеси аланов упоминает автор сочинения «О разорении града Иерусалима» (Ambros. De excidio urbis Hierosol., V, 50: Nam insolentia quadam propriae fortitudinis et in ceteros dispectu superbo). Подобные взаимоотношения мы можем встретить между другими кочевыми и оседлыми этносами, так, например, даже у чукчей и коряков, у которых часть народа являлась кочевниками-оленеводами, а часть – охотниками на морского зверя. Так, казачий сотник Иван Кобелев отмечал в своей записке (1779 г.): «Оленные чукчи с сидячими поступают так, как в России помещики со своими крестьянами» [308] . Данные взаимоотношения отчасти объясняются происхождением оседлой части населения: чукчи оседали на морском побережье вследствие потери ими по какой-либо причине оленьего стада. И идеал приморского чукчи состоял в приобретении нового стада, что позволило бы ему вновь стать оленеводом [309] .

302

Хазанов 1971: 86; Boss 1994/95: 20; Блиев, Бзаров 2000: 76; Lebedynsky 2001: 36. Ср.: в поголовное ополчение казахов не входила лишь пешая беднота (Росляков 1962: 224). Не могу согласиться с Е. В. Черненко (1988: 21), посчитавшим скифских пехотинцев ездящей пехотой по аналогии с воинами раннесредневековой Европы. Данный феномен присущ оседлому населению, а не номадам.

303

Балабанова 2001а: 4.

304

6 Десятчиков 1973: 138.

305

1 Десятчиков 1974: 13; 1988: 24; Хазанов 1975: 162. Некоторые исследователи считают эти 10 000 настоящими рабами (Виноградов 1965: 121).

306

2 Strab., VII, 3, 17; Mela, II, 10; Plin. N.h., IV, 88; Медведев 2009: 13; басилы в армянской традиции: Мовс. Хорен., II, 65; 85; также ср.: Hdt., IV, 20: царские скифы.

307

3 См.: Федоров 1988: 58.

308

4 Собрание сочинений. 1790: 364; ср.: Крашенинников 1949: 450 (кочевые коряки считали оседлых своими «холопами»); Врангель 1948: 312; Нефёдкин 2017: 298.

309

Толмачев 1911: 96.

Отряды комплектовались по родо-племенному принципу, во главе со своими же племенными предводителями [310] . Армянский историк VII в. Иоанн Мамиконян (АИА 2: 24), рассказывая о событиях 316–317 гг., упоминает командира левого крыла коалиционного войска северян. Возможно, имеется в виду этнический руководитель какого-то количества племенных отрядов, стоявших на левом фланге. С другой стороны, оказывается, что северокавказское войско делилось на три основные части – центр и два фланга, что, в общем, типично для восточной организации армии.

310

Ср.: Смирнов 1964а: 209; Хазанов 1971: 67–68, 85; Кузнецов 1984: 230; Каминский 1993: 95; Михайлов 1993: 55; Блиев, Бзаров 2000: 75; Simonenko 2001: 295.

Об организации боевых отрядов у сарматов в источниках имеется лишь косвенная информация. Фавстос Бузанд (III, 7) упоминает, что маскутский царь устраивал смотр своим войскам по полкам, знаменам и отрядам (336 г.). Тацит (Hist., I, 79, 2) упоминает о том, что конные сарматы наступали отдельными отрядами. Он называет их римским термином turma – подразделение из 32 всадников (Veget., II, 14). Позднее Аммиан Марцеллин именовал сарматские конные отряды тем же образом (Amm., XVII, 13, 9). Однако в данном пассаже историка turma, очевидно, обозначает не специальный военный термин, а просто конный отряд. Отметим, что, например, 600 нумидийских всадников Ганнибала были разделены на отряды, которые в изложении Фронтина называются турмами (Strat., II, 5, 25: in plures turmas segregati). Цезарь также называет небольшие конные подразделения британцев этим же словом (Caes. B.G., IV, 33). Если бы наездников в отрядах насчитывалось несколько сотен, то мы вправе были бы ожидать, что Тацит употребит термин ala – отряд из полутысячи всадников (Arr. Tact., 18, 3; Hygin. De metat. castr., 16; Ioan. Lyd. De magistr., I, 46). Впрочем, вероятно, ala было более жестким военным термином, обозначавшим подразделение всадников, в греческом эквиваленте – (Arr. Tact., 18, 3). Валерий Флакк (Argon., VI, 160–161) упоминает об алах баллонитов, по-видимому одного из сарматских племен (ср.: Sidon. Apol. Carm., V, 476; VII, 323: Bellonotus) [311] . В данном пассаже читаем: «и баллониты, равняющие алы к двойным крыльям» (et geminis aequantes cornibus alas / Balloniti). Однако по тексту не ясно, идет ли речь об alae флангах войска или же о названии конного отряда. Второе значение предпочтительнее. Однако даже если alae обозначает военное подразделение, то возникает вопрос о верификации этого сообщения эпического источника. Вместе с тем и Клавдий Клавдиан упоминает сарматские алы (VII (Paneg. de III cons. Honor.), 148): Sarmaticas pariter prostravimus alas). Тут явно имеются в виду alae – конные отряды. Однако являются ли они подразделениями из 500 всадников, не ясно, скорее всего, нет [312] . Более корректен в употреблении терминов оказывается Валерий Марциал, который называет сарматский отряд абстрактно manus (Mart., IX, 35, 4: Rhenanam numeras Sarmaticamque manum).

311

Этноним Balloniti этимологизируется из осетинского ballon – «член группы (отряда)» (Туаллагов 2014а: 338, 354).

312

Ср.: Zosim., III, 3, 4 (ила у императора Констанция из 600 всадников).

Если обратиться к внутренней структуре отряда и армии, то можно предположить, что у сарматов и аланов существовала десятичная военная организация, характерная для индоевропейцев [313] . Она, возможно, совпадала с социальной организацией кочевого общества. Вспомним, что в III в. армянский царь Хосров взял в заложники у аланов по одному от сотни, «пригодных к бою людей» (Мовс. Хорен., II, 65). В III в. эскорт посольства состоял из 1 000 отборных стрелков (АИА. 2: 34). В осетинском эпосе войска также считались по сотням и тысячам (Нарты, с. 359). В. Н. Каминский так и полагал, что у аланов существовала сотенная организация в войске [314] . В Африке Гизерих разделил свое войско, состоящее из вандалов и аланов, на тысячи (Procop. Bel. Vand., I, 5, 18). Впрочем, возможно, это было все же сделано по германной традиции [315] .

313

Ср.: Десятчиков 1974: 16; Хазанов 2010: 12.

314

Каминский 1992: 19; 1993: 97.

315

Ср.: Lebedynsky 2001: 88; Нефёдкин 2012: 32.

Относительно общей мобилизационной способности сарматских племен, говорить достаточно сложно. Страбон (XI, 5, 8) упоминает, что аорсы могли выставить 200 000 конников, а верхние аорсы еще больше. Согласно «Истории Старшей Хань» китайского историка Бань Гу (I в.), центральноазиатское владение Кангюй, которое часто рассматривают как родину аланов, имело 600 000 душ населения, 120 000 семей и столько же строевого войска [316] . Следовательно, можно полагать, что от одной семьи на войну в случае «всеобщей мобилизации» могло идти примерно по одному человеку. Возможно, это и был мужчина – кормилец семьи, которая состояла в среднем из пяти человек. Ведь кочевники учились верховой езде, необходимой для выпаса скота, охоты и войны, еще с детства (Amm., XXXI, 2, 20). С детства же они овладевали искусством владения оружием [317] . Согласно «Ши-цзы» и «Цянь Хань», численность войска Яньцай государственного образования в Северном Туркестане, которое сопоставляется с аланами, составляла 100 000 лучников. Очевидно, что в данных свидетельствах речь идет о мобилизационном максимуме, т. е. о поголовном ополчении воинов, своего рода ландштурме [318]

316

Родина аланов: Габуев 1999: 85–118, 128–131; данные см.: Бичурин 1950. Т. II: 184.

317

К. Ф. Смирнов (1964а: 212) отмечает, что еще в савроматских погребениях детей находят стрелы и акинаки – наиболее характерное оружие лучника.

318

Сопоставление: Цуциев 1995: 38; «ландштурм» ср.: Хазанов 1971: 85; Алланиязов 1998: 53. Подобное количество ополчений арабских племен Магриба в XV в. мы можем найти у Льва Африканского (с. 27–30). А. В. Симоненко и Б. И. Лобай (1991: 48) на основании раскопок в Северо-Западном Причерноморье, где в 20 % погребений имелось оружие, также делают вывод о том, что каждый мужчина у здешних сарматов был воином.

Конец ознакомительного фрагмента.