Сармийская жена
Шрифт:
Глава 14
С того памятного момента, когда я обрела близкого друга и защитника прошел месяц. Месяц, пролетевший, как один день, и за который почерпнула массу информации и вплотную подошла к разгадке тайны древних эллеров. Но обо всем по порядку. Как только реф Наотар получил прощение, тут же предложил занять дом на колесах. Точнее, его собственный, самый комфортный и защищенный. И хотя я до последнего упиралась, сармиец убедил, что оставаться в повозке Нэриша опасно. Используя мой же амулет иллюзий, сармиец заменил месси Руджен на самого худосочного из воинов. Худосочного, не значит слабого. Дахтияр в одиночку повязал пятерых гриэльских стражей, попытавшихся ночью выкрасть невесту лера Раша. Воинов, которые для видимости охраняли снаружи, ирнейцы обездвижили не смертельным ядом. И только приказ лера Дэла не причинять мне ни малейшего вреда позволил сармийцу расправиться с похитителями и поднять тревогу. Этот факт окончательно убедил, что от гриэльцев не стоит ожидать благородных поступков, а слова реифы Джейни оказались пророческими.
Не мудрено, потому что реифа
Реф Наотар, младший сын Жени Сколкиной, угодившей на Аэртан в возрасте двадцати семи лет, передал мне дневник женщины. Я проглотила пухлую тетрадку за одну ночь, и будто прожила целую жизнь. История Жени началась с такого же блуждающего портала, в который угодила и я. Только попала в него по доброй воле, последовала за незнакомцем в темном плаще. Кто был тот мужчина и почему Женя почувствовала, что должна шагнуть за ним в открытый канализационный люк, так и не смогла объяснить. Сработал один из редких моментов, которые предсказательница ощущала, как судьбоносные и способные круто изменить жизнь. Юность Жени пришлась на девяностые годы. Скоропалительный брак, роскошная жизнь, ребенок. Девушке повезло встретить сильного и удачливого мужчину. Она была счастлива с мужем, пока в одночасье жизнь не рухнула вместе с автоматной очередью по их машине и гибелью близких. Два месяца комы, полгода реабилитации, за которые бизнес мужа перешел к конкурентам, квартира продана за долги, и девушка выброшена на улицу, нищая и никому не нужная. Женя не сдалась, нашла силы начать сначала. Как и многие в те времена, подалась за дешевыми вещами в Турцию, торговала на рынке, там же и ночевала, когда некуда было податься. В роковой день женщина потеряла товар, нарвалась на ультиматум — пойти торговать собой или выплатить несуществующий долг. Денег у несчастной не было, переступить через себя тоже не смогла, вот и шла бездумно по улице, когда заметила фигуру в плаще. Раньше интуиция всегда выручала, подсказывала, с кем стоит иметь дело, а от кого лучше бежать подальше. Дважды девушка не прислушалась, и дважды предчувствия оправдались. Женя не отговорила мужа от злосчастной поездки тем утром и повелась на лживые речи рыночного менялы, настойчиво предлагающего ссудить деньги под процент. И вот, глядя на мужской силуэт, беззвучно исчезнувший в проеме люка, осознала, что этот шаг круто изменит ее жизнь. Не побоялась, прыгнула, и оказалась в Ра-Данге, столичном городе сармийского рейфата, в знаменитом теперь на весь мир фонтане Реифы, из которого та вынырнула полуголая и ничего не понимающая. Великий ареф Антарон Самхет Да-Хтанг принял женщину за божественный дар древних эллеров, приблизил к себе, а потом и женился. Несладко пришлось землянке в новом мире, нелегко было принять магию и нового супруга. В рейфате процветало рабство, гаремы, понятия чести и клятвы доведены до абсурда, а вера в богов и их посланниц доходила до фанатизма. Белокурые волосы, голубые глаза и необычный дар вознесли Джейни на вершину всеобщего обожания. За одиннадцать лет брака женщина подарила мужу четырех детишек, а после гибели арефа правила Сармией еще восемь лет, пока средний сын Аллесар не достиг совершеннолетия. Погибла Джейни спустя год от яда, иммунитета к которому так и не выработала. К слову, сармийцы с детства приучали себя к крохотным дозам отравы. Некоторые национальные блюда иноземцам категорически запрещалось пробовать.
За время регенства Джейни провела ряд реформ в рейфате. Ушли в прошлое гаремы, оставив после себя лишь понятие жен и наложниц, постепенно изменилось отношение к рабам и рабству. Полностью искоренить ненавистные пережитки Джейни так и не смогла. Это вылилось в законы, разрешающие мужчинам официально вступать в брак с тремя женщинами. По факту, правами обладала только первая жена, с которой не предусмотрен развод или разрыв отношений. Дети, рожденные от первой супруги, реифы, наследовали состояние и титул, если таковой имелся. Вторые и третьи жены целиком зависели от милости супруга. При желании тот мог даже расторгнуть брак и вернуть женщину родителям. Собственно, некоторые пользовались таким правом регулярно, так что следовало держать ухо востро, если тебя зовет замуж такой вот проходимец. Только предложение стать реифой говорило о настоящих чувствах. Также этим словом обозначалось почтительное отношение к женщине, показывающее, что она достойна самого высокого положения рядом с мужчиной.
Мне полюбились неспешные беседы с Наотаром за чашечкой зерния. Сармиец рассказывал о себе, о семье и годах до и после гибели матери. В детстве он считал Джейни божеством, любил держать ее за руку и ходил всюду маленьким хвостиком. Старший брат и сестры посмеивались над мальчишкой, но втайне гордились такой родительницей. Однако древняя кровь еще не показатель благородности. Со смертью арефа Антарона на Джейни свалилась масса проблем. Озабоченные поклонники, стремящиеся занять место подле реифы, самая мелкая из них. Родовые распри, войны, междоусобицы, новые законы, не пользующиеся популярностью. На детей времени не оставалось, и их воспитанием занимались учителя и благородные рефы. Всем отпрыскам Да-Хтангов давалось лучшее образование, но только Алессара воспитывали как будущего правителя Сармии. Старшая Алесса не отставала и стремилась превзойти близнеца. Верония не проявляла интереса к наукам, росла беззаботной кокеткой, а маленький Наотар строгим учителям предпочитал мамину юбку. Кто знает, может, поэтому паренек не заразился жаждой власти, которая прослеживалась у старших. Он понимал, как тяжело приходится матери, слушал мудрые советы и рассуждения, чувствовал ложь, как это умела она. Алесса родилась раньше брата на двадцать минут, видела пример Джейни, которая управляла страной много лет, и стремилась к власти. Сестра постоянно давила на мать, чтобы та изменила законы, по которому править Сармией мог только мужчина. Но в этом вопросе реифа твердо придерживалась обещания, данного любимому мужу. Будучи регентом при малолетнем наследнике, Джейни намеревалась передать власть только законному арефу — Алессару.
О единственном яде, к которому у Джейни не выработался иммунитет, знали только члены семьи. Месть арефа убийцам матери была жестокой. Мужа Алессы и его многочисленный род, включая младенцев, Алессар вырезал под корень, сестру пощадил, но остаток жизни та провела в заточении. Веронию выдал замуж за верного соратника, а младшего брата оставил в живых только из-за последнего предсказания матери.
Правая рука и надежный советник арефа Алессара Самхата Да-Хтанга, а потом и его сына Шеймира Антарона Да-Хтанга, — вот кто такой Наотар Салейдар Да-Хтанг. Важный человек в Сармийском рейфате, который на протяжении последних семи лет каждый год совершал длинный переход из Атайи в Костарс и обратно в надежде встретить реифу, прибывшую с далекой родины Джейни.
Теперь, когда реф нашел меня, носился, как с фарфоровой. Обучал магии, в развитии которой наметился прогресс, лично варил любимый напиток, делился новостями о рейфате и расспрашивал о далекой Земле. Иногда просил рассказать сказки, которые мать по памяти читала в детстве, сравнивал с Джейни и, кажется, обожествлял с драгоценным образом. Ничего общего — видела искусную гравюру с изображением реифы, — кроме светлых волос и глаз. И то, моя шевелюра отливала медью и золотом, а в радужке присутствовали только серые оттенки. Что будет, когда прибудем в Костарс, не спрашивала. Наотар же избегал этой темы, намекая, что я вольна отправиться, куда пожелаю. Единственная задача рефа, это уберечь от опасностей и позаботиться, чтобы ни в чем не нуждалась. Старик не договаривал, чувствовала это, но заподозрить в чем-то предосудительном не могла. Колоссальная разница в возрасте, — Наотар не так давно отпраздновал двести восьмой день рождения, — чрезвычайная порядочность и предупредительность не давали в том усомниться.
В расчетах поначалу я далеко не продвинулась. Информации о портале, который более двух сотен лет по исчислению Аэртана перенес Женю Сколкину, крайне мало. Тем более, к параметрам прибавился сдвиг во времени, для учета которого требовалось еще больше данных. Межмировые переносы редкое явление. Да и кто из счастливчиков, вроде меня, во всеуслышание заявит, что пришел из другого мира? Свою тайну Джейни свято хранила от близких, и только младшему сыну на пороге смерти приоткрыла завесу. Наотар не знал русского языка, а потому не подозревал, что хранится в дневнике матери. Я рассказала о прочитанном, потому что не видела смысла скрывать, как и правду о себе, о жизни в Гриэле, и о многом другом. Реф Да-Хтанг поклялся, что унесет знание в могилу, и я поверила, потому что убедилась, сармийцы держат слово, как никто другой.
Месяц относительно спокойной жизни пролетел незаметно. Ночи стали суровее, по утрам повозки покрывались инеем, а изо рта валил пар. Последняя стоянка в очередном приграничном городишке Хаштаре запомнилась суетой, запахом сырости в съемной комнате и горячей ванной, где с удовольствием понежилась напоследок. Впереди ожидал перевал Суотри, снег и лютые морозы. Снега я не боялась, наоборот, он дарил ощущение праздника. В канун Нового года одолевало романтичное настроение и ожидание чуда. Со смертью родителей радостное предвкушение сменилось ностальгией по счастливым годам, однако особенное отношение к зимним развлечениям сохранилось. Раньше я с удовольствием посещала городской каток, каталась на лыжах или ледянках, обожала запах морозной хвои и мандаринов.
С повозок сняли колеса, а вместо них закрепили широкие полозья, лошадки обзавелись теплыми попонами, люди же закутались в зимние одежды и стали похожи на неповоротливых медвежат. Благодаря магическим горячим камням, внутри временного жилья было тепло, даже жарко. Запасы фуража и продуктов пополнены, опасная половина пути пройдена. Почему бы ни устроить маленький праздник? По моим подсчетам, ближайшая ночь выпадала на канун нового года. Мы встретим его в предгорьях, среди тишины, снега и застывших белыми исполинами деревьев. Но так даже интереснее. Развлечений в дороге мало, так что для веселья и праздника повод не нужен. Достаточно пригласить пассажиров к общему костру, выудить припрятанные на такой вот случай припасы и выкатить бочонок вина. Реф Наотар, по моей просьбе, купил его на постоялом дворе. Пусть не было традиционного шампанского и оливье, не били куранты и не хлопали петарды, вечер получился ярким и запоминающимся. Захмелев, я даже спела пару песенок и пустилась в пляс у костра. Многие не устояли, когда Нэриш достал тангар — инструмент, напоминающий гитару, — и наиграл бодрую мелодию. Даже невозмутимые воины в черном, из тех, кто не стоял в карауле, подтянулись к компании и с удовольствием угостились деликатесами. Вина сармийцы не пили, разве что реф Наотар поддержал меня и пригубил бокал.