Сармийская жена
Шрифт:
Бережно погладила кольцо, оставшееся в память о Наотаре, коснулась крестика, крепко сжала кусочек металла в ладони. Отец не признавал религию, был атеистом, но мама… она тайком объяснила основы. После гибели родителей я приходила в церквушку, расположенную недалеко от общежития, впитывала особую атмосферу, слушала молитвы и раскатистый тенор батюшки. Пожалела, что мало уделяла времени вере и не выучила ни одной молитвы. Самое время, чтобы помолиться о чуде.
— Пожалуйста, пусть все закончится хорошо! — прошептала, прижимая к сердцу кулончик. — Пусть Редстон исчезнет и оставит меня в покое. Пожалуйста…
— Лэй-лин! Как быстро ты позабыла
Он помешался? — первое, что пришло в голову. — Нет, точно сошел с ума! — выглянула в узкое окошко и обмерла. Маг построил в ряд воинов и возниц. Помимо Нэриша еще троих ирнейцев Антар нанял, чтобы довести повозки до границы. Не хватало только лерда Ратана, но того заперли вместе с телом рефа. Раз в день сармиец носил пленнику еду и снова запечатывал вход. Крики преступника глушились магией, так что лер Раш мог и не знать о пленнике.
Мужчины стояли на коленях. Позы застывшие, одинаковые, тут не обошлось без заклинания неподвижности. Руки заломлены за голову, только глаза сверкают непримиримой злобой и жаждой мести.
— Кто из них твой муж, Лэйлин? Кто посмел дотронуться до тебя? Кто покусился на то, что принадлежит мне? Впрочем, это не так важно, они все умрут, — Редстон выглядел холодно спокойным, но это обманчивое спокойствие. Не мог человек из бушевавшего зверя превратиться в ледяную глыбу.
— Отпусти их! Они ни в чем не виноваты. Мой супруг погиб, его тело в траурной повозке. Это ведь ты организовал нападение на караван? Редстон, пострадало столько людей! Как ты мог? Чудовище!
— Почему-то так и знал, что никто из этих, — маг и не подумал отвечать на вопросы. Сплюнул, пнул ногой ближайшего воина, — не мог покорить твое сердце. Жалею, что не настиг караван раньше. Тогда бы твой муж пал от моей руки. Впрочем, неважно. Я уничтожу любое напоминание о нем, превращу в пепел, прах, пыль.
Мужчина щелкнул пальцами, и сармийцы повалились на пол, задыхаясь от невидимых пут на шеях. Ирнейцев постигла та же участь. Раш избавлялся от свидетелей, врагов, покусившихся на «его собственность». Но для меня и сармийцы, и ирнейцы — живые люди. Различия в происхождении не делала.
— Нет, Редстон, пожалуйста! Умоляю, не убивай! — распахнула дверь и выскочила из повозки, — тебе ведь только я нужна. Если хочешь, чтобы приняла предложение, все они должны жить.
— О, Лэй! Сердобольная, жалостливая Лэй. Такая яростная и пылкая, когда дело касается других. Такая красивая, — мужчина подошел, провел пальцами по предплечью, залечивая порезы, — доверчивая, — коснулся ссадины на лице. — Знал бы, что бросишься защищать этих никчемных людишек, не потерял бы столько времени и сил.
Лер болезненно стиснул подбородок, задрал его кверху и накрыл израненные губы неожиданно нежным поцелуем. Я и так дрожала от страха, да в одном платье на холоде вмиг закоченела, а тут и вовсе превратилась в ледышку. Мысли сосредоточились на одном: чтобы ненавистный маг оказался подальше. Лучше, на необитаемом острове, где магия не действовала бы, и он познал прелести выживания человека в дикой природе.
А дальше случилось то, чего ни я, ни сармийцы не ожидали и объяснить не смогли. Перстень рефа вдруг вспыхнул лиловым цветом, заключил меня и мага в сияющий кокон. Глаза Редстона расширились от удивления, а я впервые увидела в них панику.
Переливающийся шар, внутри которого очутились, лучами-молниями пронизывал наши тела насквозь. Кожей чувствовала магию, она обволакивала, оберегала, успокаивала. Бывший жених, наоборот, корчился от боли, беззвучно кричал. А, может, это я временно оглохла?
От магического шара в стороны внезапно вытянулись длинные лучи-щупальца. Соприкасаясь с людьми или вещами, содержащими хоть толику энергии, поглощали ту без остатка. Амулеты рассыпались на глазах, человеческие тела усыхали до состояния мумии, а кокон напитывался силой и увеличивался в размерах.
Моя магическая защита давно рассыпалась в пыль, и только маленький серебряный крестик гордо поблескивал через прорехи в одежде. В момент, когда шар достиг максимального размера, мир взорвался осколками лиловых брызг и острой болью ожога от вскипевшего за доли секунды металла. Почувствовала, как падаю на землю, лечу навстречу темноте.
Глава 17
Пришла в себя от размеренного движения повозки. Плавное покачивание убаюкивало и не давало вынырнуть из приятной полудремы. Однако мозг уже улавливал звуки, телу возвращалась чувствительность. Надо сказать, не очень-то приятные ощущения слабости и легкого онемения в разных частях. Я пошевелилась, и тут же застонала от зудящего покалывания в спине и ногах. Пришлось мужественно терпеть, пока восстанавливалось кровообращение. На веки будто кто по свинцовому мешочку положил, так трудно было их разлепить. В приглушенном свете магического фонаря разглядела знакомый потолок дома на колесах. Это добрый знак. События до момента, как лопнул шар, помнила прекрасно. О том же, что произошло после, узнать бы подробнее. Куда делся Раш? Кто выжил из воинов? Гибель Дахтияра и еще двух человек видела собственными глазами. Лучи-щупальца как раз подобрались к Антару, когда все случилось. Жив ли? Если не он, кто обо мне позаботился?
То, что из одежды только ночная рубашка, уже поняла. Потрогала губы языком, убедилась — рана исчезла, да и синяк на скуле не тянет. Раньше при каждом движении челюстью, та отдавала тупой болью. Значит, кто-то подлечил, пока находилась в беспамятстве. Хорошо, если бы это были друзья. Надеюсь, это не наигранная забота бывшего жениха, и повозка в данный момент не мчится по направлению к ближайшему храму.
Превозмогая слабость, я приподнялась, чтобы осмотреться. Та самая повозка, которую раздобыл Антар. Он не говорил, но догадывалась, что ее собрали из уцелевших после нападения частей старых повозок. Новый дом на колесах уступал в размерах средству передвижения рефа Наотара. Некоторые декоративные элементы перенесли оттуда. За месяц путешествия по дорогам Ирнеи невольно запомнила каждую трещинку на лакированных панелях.
После второго нападения повозку тоже привели в порядок. Убрали сломанную мебель, вставили стекла в окошки, обеспечили посудой и запасом лечебных порошков и зелий. Кстати, целый арсенал нашла на тумбе у кровати. А еще обратила внимание на стул, которого раньше не было, и позабытое одеяло. Кто-то явно провел тут не одну ночь. И этот кто-то женского пола, потому как перчатка, оброненная на полу, подошла бы только изящной и тонкой ручке.
Рывком поднялась и села на кровати. Неловко завалилась на спину, которую тут же захолодило от промерзшей стенки. Теплое одеяло и горячие камни не помогали. Стены за ночь остывали, окна снаружи покрывались морозным узором. Обычно я накидывала к стене подушек, чтобы не соприкасаться с остывающей поверхностью, и одевала теплую пижаму. Сейчас бы подушечка под спину не помешала.