Сатанизм. История, мировоззрение, культ

Панкин С. Ф.

Всё это является одной из причин того, что никто из серьёзных эзотериков, как правило, в полемику с диаконом А. Кураевым не вступает. Тем более что представители Традиционализма, являющиеся, как правило, серьёзными эзотериками, сами относятся отрицательно к эзотерическим изысканиям теософов, которых А. Кураев в основном и критикует. Так, например, Рене Генон написал специальную работу – «Теософизм, история одной псевдо-религии», в которой подвергал резкой критике теософию Е. П. Блаватской. Критическому разбору различных эзотерических доктрин Рене Генон посвятил ещё одну свою работу – «Заблуждения спиритов».410

В то же время, Рене Генон подчёркивал, что следует, прежде всего, заниматься положительным изложением своих взглядов, а на критику

оппонентов тратить время лишь в случае крайней необходимости, так как в религиозных диспутах Истина - никогда не рождается, а лишь приносится в жертву замшелой Догме. В религиозных диспутах Истина рождается лишь тогда, когда Догма утрачивает жизнеспособность и начинает сдавать свои позиции, что мы и наблюдаем в настоящее время в отношении христианства. Догма обречена самой логикой развития духовных процессов, во время происходящей в настоящее время смены космических циклов. Зачем же зря тратить время и усилия на подталкивание того, что и без того уже падает?! Какой смысл, находящемуся на подъёме духовному Учению, которое и без всякой полемики с оппонентами, самой логикой развития событий, приобретает всё больше сторонников, полемизировать с уходящей в прошлое замшелой Догмой, и тем самым, поднимать её значимость, как бы косвенно подтверждая, что «моська» действительно сильна, коль «слон» обращает на неё внимание?!

Конечно, христианство, в том числе и православие, сохранится на весь период «равноденственной бури» - переходный период от эона Озириса (эры Рыб) к эону Гора (эры Водолея), то есть – до пришествия Антихриста, которое станет апогеем «бури равноденствий». Но, безусловно, мертвящие догмы «исторического христианства» будут заменены изначальным Учением Спасителя, которое, как и любое серьёзное духовное Учение, имело эзотерическое ядро. «Историческое христианство» своё эзотерическое ядро утратило,411 в результате чего - превратилась в пустую скорлупу, в набор замшелых догм, лишённых духовного содержания.412

Кстати говоря, постоянное ёрничание диакона А. Кураева по поводу эзотеризма и Посвящения является, с психологической точки зрения, наглядным свидетельством того, что этот Аника-воин Христов страдает комплексом неполноценности, обусловленным неспособностью понять внутреннюю, глубинную суть тех явлений, о которых он, «с учёным видом знатока» берется судить, не имея, в действительности, о них ни малейшего представления, в чём он и сам отдаёт себе отчёт, хотя бы на подсознательном уровне, потому и ёрничает, так как серьёзно ничего сказать здесь не способен.

Этот христианский «мыслитель-рационалист», упрекающий эзотеризм в чрезмерном иррационализме, не может уразуметь, что любое серьёзное духовное Учение – вовсе не результат рационалистических философских построений, а выраженный, в словесной форме, насколько это возможно, результат мистического прозрения, что словесно вообще крайне трудно выразить, как это хорошо известно всем, кто обладает хотя бы каким-то мистическим опытом. Как сказал великий основатель даосизма (китайского эзотеризма) Лао-цзы в самом начале своего знаменитого классического труда «Дао дэ цзин» – «Дао, которое может быть выражено словами, не есть постоянное дао. Имя. Которое может быть названо, не есть постоянное имя. Безымянное есть начало неба и земли, обладающее именем – мать всех вещей».413 (Курсив – «Дао дэ цзин»). Знаменитая оккультистка Дион Форчун писала в данной связи: «Мистики используют любые вообразимые аллегории в попытке передать свои восприятия, философы запутываются в лабиринте слов».414

Каким образом, например, церковному рационалисту А. Кураеву, не имеющему соответствующего духовного опыта, представитель исихазма (православного эзотеризма), будет объяснять, что такое Нетварный Свет паламизма, или Фаворский Свет? Это столь же абсурдно, как, например, пытаться объяснить слепорожденному, что такое радуга. Для диакона А. Кураева - «слепорождённого», в духовном отношении, все эти объяснения будут абсолютно бессмысленными, поскольку сам он эти явления

не узрел, и судя по всему - вообще никогда не узрит. И поскольку в его духовном опыте нет подтверждения данным явлениям, то никакие рационалистические построения здесь не помогут. В крайнем случае, А. Кураев, в силу своей формализованной причастности к православию, примет всё это на веру, как «авторитетное мнение».

Очевидно, А. Кураев, в силу органически присущего ему сугубо рационалистического «философского» склада мышления, не может понять в принципе, что духовные Учения по самой своей сути, вообще, как правило, противоречат не только рационалистической философии, но и здравому смыслу. Яркий тому пример – само христианство, что нашло своё выражение в знаменитой максиме одного из ранних апологетов христианской церкви Квинта Септимия Флоренса Тертуллиана (160-220гг.) – «Верую, ибо абсурдно». («Сын Божий был распят; не стыдимся этого, хотя это и постыдно; Сын Божий умер, - вполне верим этому, потому что это нелепо. И погребенный воскрес; это верно, потому что это невозможно»).415 Тем не менее, несмотря на всю свою абсурдность, с рационалистической точки зрения, христианство превратилась в наиболее распространённую мировую религию. Ведь, как пишет известный историк философии В. В. Соколов об этой максиме Тертуллиана – «В такой форме христианский обскурант провозгласил несовместимость веры и разума, подчеркнув, что сила веры прямо пропорциональна нелепости ее положений с точки зрения нормального человеческого разума. Эта позиция Тертуллиана весьма показательна для иррационализма не только христианского, но, по существу, и для любого другого монотеистического религиозного вероучения».416

Однако диакон А. Кураев, будучи, несмотря на всю свою «воцерковленность», махровым, «зашоренным» рационалистом (очевидно, всё-таки, философское, а не богословское образование сформировало А. Кураева, как «религиозного публициста»), спустя восемнадцать веков после Тертуллиана пытается доказать, с помощью сугубо рационалистических доводов, несостоятельность духовных Учений, сутью которых как раз и является иррационализм.

«Алогичность» «Агни-Йоги» Рерихов, которую так любит подчёркивать «воцерковленный» рационалист А. Кураев, как раз и служит доказательством того, что это, действительно, духовное Учение, представляющее собой словесное изложение духовного опыта Рерихов, а не бездушное рационалистическое построение. Как подчёркивает один из адептов «Агни-Йоги» В. А. Трефилов - «Тексты Агни-Йоги, по утверждению их создателей, были даны тибетскими Махатмами, а авторы текстов явились лишь посредниками в передаче учений. Эти тексты, как повествует предание, были записаны методом «автоматического письма» в особом измененном состоянии сознания, и таким образом, имеют трансцендентальное, сверхчеловеческое происхождение».417

Сам же А. Кураев признает, что «несмотря на демонстративную привязанность теософии к мистическим культам Индии, реально Агни-Йога формировалась по религиозным канонам Запада – как религия «откровения»… Я не думаю, что Е. Рерих выдумала все то, что она написала. Она действительно нечто пережила, нечто услышала и восприняла… Я верю Рерихам. Я верю им, когда они говорят, что у них был реальный опыт встреч, контактов, бесед и откровений. Не считаю я и Блаватскую просто фантазеркой или шарлатанкой.418 Они действительно встретили Князя мира сего».419

Естественно, с точки зрения адептов христианства, любой духовный опыт, который нельзя втиснуть в прокрустово ложе мертвящей христианской догматики – «от лукавого». «Князь мира сего» мерещится им за любым духовным явлением, которое противоречит заскорузлым догмам «исторического христианства».

Если бы «Агни-Йога» была не духовным Ученьем, а логически выстроенной философской системой, то она бы, как и подавляющее большинство философских систем, представляла интерес лишь для узкого круга «рафинированных интеллектуалов», а не для самых широких слоёв населения (что, кстати говоря, и выводит А. Кураева из себя больше всего).