Саван Вечности
Шрифт:
— Ты узнаешь его имя, — прорычал Дар. — Король Скорбь он потому, что именно это и делают люди, когда его видят — скорбят.
Никки поняла, что норукаец кипит от гнева. Он хотел похвастаться своим народом.
— Он так жаждет поговорить, что мне даже не нужно использовать свои методы. — В ее голосе слышалось явное разочарование.
— О, король Скорбь отомстит. Да-да, мы очень напуганы, — скучающим тоном сказал Зерцалоликий и повернулся к Никки. — Колдунья, не хочешь снять с него полоску кожи для собственного удовольствия? — Он достал изогнутый нож с золотой рукоятью из своей серой мантии.
Никки узнала клинок.
— Он похож на один из жертвенных ножей, которые члены
— Какая ирония, правда? Один из налетчиков, продавший принесенных в жертву рабов, теперь сам испытает боль от такого же ножа.
— Откуда он у тебя? — спросила Никки.
Зерцалоликий поднял нож и покрутил его перед своей зеркальной маской, будто рассматривая детали.
— Мои последователи повсюду.
— Король Скорбь и его армия придут сюда, — не унимался Дар. — Как думаете, зачем наши работорговцы ведут дела с Ильдакаром? Мы собираем информацию. Думаете, ваш город непобедим, но вы слишком самоуверенны и слабы. — Его мощная челюсть открывалась и закрывалась слишком свободно, как у высохшего скелета. Дар набрал слюны, чтобы плюнуть в них, но та стекла по краям рта. — Мы продаем ходячее мясо, забираем ваше золото и узнаем все что можно о вашем городе, чтобы захватить его вместе с остальным Древним миром.
— Он довольно амбициозен, не так ли? — спросил Зерцалоликий приглушенным голосом.
Никки не стала отмахиваться от угрозы норукайца:
— Ты говоришь о норукайской армии и флоте? Как они намерены завоевать Древний мир?
Дар усмехнулся.
— Вы все для нас ходячее мясо. Вы слабы. Мы собираем свои силы на островах Норукай и намерены захватить весь материк. — Он засмеялся. — Мы видели тысячи каменных солдат за стенами вашего города. Вы думали, это была свирепая армия? На наших кораблях будет вдвое больше воинов — и скоро они выступят. — Он рассмеялся, зная, что все равно умрет.
Никки задумалась, как долго мятежники будут продолжать снимать с пленника кожу. Он, вероятно, продержится еще несколько дней.
Ренделл и несколько других повстанцев тихо пришли по туннелям, чтобы понаблюдать за допросом, и многим из них не терпелось причинить боль работорговцу.
Зерцалоликий взглянул на нож с золотой рукоятью, и его маска отразилась на полированном лезвии.
— Увы, ты уже не сможешь лицезреть эту победу.
Быстрым движением он перерезал горло норукайцу. Дар корчился и гремел кандалами. Когда хлынула кровь, Зерцалоликий поспешно отступил в сторону, чтобы алые брызги не попали на его серую мантию, но несколько теплых капель брызнули на щеку Никки. Другие мятежники стояли позади и негромко переговаривались. Кровь лилась по обнаженной груди работорговца, стекая через узкую дорожку в канал, и смешивалась с водой. Жители Ильдакара были привычны к виду крови. Никки не смущало ни убийство Дара, ни кровь в канале.
— Мне не понравились его слова о великой армии завоевателей. Что мы знаем о норукайцах?
— Очень мало, но не стоит волноваться, — сказал Зерцалоликий. — Мы находимся под защитой савана. Дела в Ильдакаре — вот моя забота.
Когда Дар перестал дергаться, Зерцалоликий схватил его за лоб и прижал к стене из песчаника. Он с силой надавил длинным ножом и пропилил горло, разрезая гортань, трахею и, наконец, позвоночник. Держа отрубленную голову Дара за одну из косичек на затылке, он бросил ее Ренделлу, и тот послушно поймал трофей. Кровь брызнула на серые одежды беглого раба.
— Под покровом темноты насадите голову на пику и оставьте где-нибудь в городе, — сказал Зерцалоликий. — Из-за савана мы не можем выставить ее на одной из дорог, ведущих в Ильдакар, как сделали раньше. Но послание должно быть достаточно
Предводитель повстанцев развернулся и зашагал прочь по туннелям акведука, покидая тайное гнездо своих последователей.
Глава 61
Поднялся теплый полуденный ветер, засвистав в узких гладких каньонах, но волшебник Ренн понуро смотрел себе под ноги, делая шаг за шагом. Одиннадцать выживших членов экспедиции во главе с капитаном Тревором брели по извилистым тропам.
Никто из них не знал, куда они идут.
— Уверен, мы почти пришли, — сказал Тревор уже в пятый раз за этот день. Только глупый оптимизм спасал его от безумия.
Путники миновали захватывающий дух перевал Кол Адаир и оказались на низкогорье, где обнаружили забытые тропы, поросшие сорняками и даже деревцами. Будто мир изменял сам себя, чтобы стереть неподатливые следы, оставленные древним человечеством. Наконец, экспедиция вышла к высокогорному пустынному плато, прорезанному каньонами с гладкими стенами. Они вошли в каньоны, убеждая себя, что они на правильном пути…
Страдая от жажды, группа с трудом пробивалась через низкорослые кедровые сосны, колючие заросли юкки и хрупкие серые тамариски. Солдаты слышали шум ручья, такого близкого и недосягаемого. Где-то в зарослях тамариска вода стекала в выбоину, а затем разливалась по камням.
— Промежность Владетеля! — воскликнул один из солдат. — Будь прокляты эти сорняки. — Они мечами рубили неподатливый тамариск, рассекая острые сухие веточки.
— Волшебник, вы не могли бы использовать магию, чтобы расчистить путь? — уныло спросил другой солдат. — Или хотя бы сказать, где мы находимся?
— Мой дар не карта, — отрезал Ренн. Его горло слишком пересохло, чтобы спорить. — Ты не думал, что если бы я мог, то создал бы волшебную карту еще две недели назад?
— Он просто предположил, волшебник, — успокоил его Тревор.
Почесав надоедливую щетину на своих многочисленных подбородках, Ренн фыркнул.
— Разойдитесь. Я могу расчистить эти дебри магией. Пользы немного, но все же.
Девять солдат отступили от агрессивных зарослей вокруг журчавшей воды. Ренн дернул рукой и приказал своему дару выкорчевать упрямые колючие заросли. Выплескивая гнев и разочарование, он вырвал тамариски и отшвырнул с такой яростью, что сухие ветви засвистели в воздухе и упали кучей хвороста далеко в каньоне. Вода продолжала булькать в источнике, но теперь превратилась в грязную жижу. Лужи с прозрачной водой теперь были наполнены взвесью красной грязи. Столпившиеся солдаты с тревогой смотрели на источник.
— Теперь мы не сможем напиться.
— Просто подождем, когда грязь осядет, — как всегда оптимистично сказал Тревор. — Или профильтруем воду через ткань.
— Давайте разобьем лагерь здесь, — предложил Ренн, хотя был еще только полдень. — Здесь хотя бы есть вода.
— А что насчет еды? — спросил один солдат. — Наши сумки пусты.
— Налови ящериц, — скомандовал Тревор. Когда солдаты зароптали, он продолжил: — Если жалуетесь, значит, не голодны.
Бравые городские стражники Ильдакара сейчас больше напоминали падальщиков: они рыскали по каньонам, бросая камни в ящериц или пытаясь изловить рептилий голыми руками. Тремя днями ранее один из них нашел куст, усыпанный темно-фиолетовыми ягодами, и принялся жадно есть, не пожелав делиться со своими спутниками. Он смущенно вернулся в лагерь с перепачканными губами. Его товарищи расстроились, что он наелся ягод без них. В ту же ночь мужчина кричал от боли, его тошнило, он содрогался в спазмах из-за яда, а потом умер. После случившегося все стали более осторожными.