Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)
Шрифт:
Гастон поднял свою большую кружку.
– За твою удачу, сеньора! – сказал он и одним глотком выпил сразу полкружки.
– Славный ты человек, Гастон, – сказала Маргарет, и глаза ее потеплели. – Мне никогда, наверное, не вознаградить тебя так, как ты того заслуживаешь, но настанет день, когда я снова вернусь хозяйкой в Бельреми. Приходи тогда ко мне, и у тебя будет все, что я только смогу тебе дать.
– Оставь это лучше себе! – раскатисто захохотал Гастон. – Вот разные приключения – это по мне!
– Из-за меня ты не пошел туда, куда собирался. Но теперь мы расстанемся, и я не забуду тебя.
Он снова отхлебнул из своей кружки и провел по губам тыльной стороной ладони.
– Я пойду с тобой, – вдруг решительно
– Нет, нет, мой друг, я не могу допустить, чтобы из-за меня пролилась твоя кровь. Но я благодарна тебе, тысячу раз благодарна.
– Не бойся, тебе не придется брать грех на душу. Я сумею постоять за себя. Так что волей-неволей, я пойду с тобой.
– Мой друг, я… я… не могу взять тебя, у меня с собой… – Маргарет покраснела, – у меня не так много денег и… и…
– У меня денег хватит, а если не хватит, то добуду. Сочтемся как-нибудь в другой раз. Иду с тобой – это мое последнее слово, – сказал Гастон.
Маргарет засмеялась, и в глазах у нее запрыгали веселые искорки. Она схватила кружку и подняла ее:
– За нашу удачу!
– И за нашу храбрую сеньору, – сказал Гастон и, стоя, осушил свою кружку.
Глава XIУ Рауля Свирепого
Они упрямо шли вперед через поля и леса и, чтобы помочь своим усталым ногам, распевали время от времени песни. Гастон ревел низким басом, таким гулким, как будто он исходил из какой-то бездонной пещеры. Маргарет подпевала ему сочным контральто, а Жанна – маленьким, чуть дрожащим сопрано. Путники избегали больших дорог, потому что вдоль них разбойничал Рауль Свирепый, молва о бесчинствах которого растеклась по окрестным местам, рождая все новые и новые слухи, один страшнее другого. Два дня прошло с тех пор, как трое путников вышли из Туринселя, идти становилось все труднее и труднее. Гастону приходилось порой нести Жанну на руках. Утратила свою легкость и поступь Маргарет. Она натерла ноги так, что на них появились волдыри и ссадины. Стиснув зубы, Маргарет терпеливо одолевала рытвины и кочки, и ее попутчики даже и не подозревали, как нелегко давался ей каждый шаг. Провизией на дорогу они запаслись еще в Туринселе, и теперь обходили стороной гостиницы и постоялые дворы. Первую ночь все трое провели в какой-то брошенной хозяевами лачуге, а вторую – под открытым небом, благодаря Бога за то, что ниспослал им оттепель. К утру обе женщины так продрогли, что у них зуб на зуб не попадал, зато Гастону все было нипочем. Ни усталость, ни холод не брали его. Вот так упрямо шли они и в тот день на восток, надеясь, что успеют достигнуть безопасных от Рауля Свирепого мест еще до наступления темноты.
– Скверная земля, – обронил Гастон, прерывая на полуслове пение. – Пьяные головорезы! Каков поп – таков приход. Все крушат и разоряют, когда Раулю вздумается позабавиться. Тьфу!
– Ты видел его когда-нибудь? – спросила Жанна.
– Да, один раз. Свинья в образе человека. Ублюдок с отвисшим щеками. Жаба, крыса, паук! Паразит!
– Вот как! А ты умеешь быть злым, – сказала Маргарет, внимательно всматриваясь в его мрачное лицо.
– Есть отчего.
– Так отчего, Гастон?
– Девушка! – угрюмо прорычал он. – Моя девушка! Будь он проклят, этот похотливый зверь! Чтоб его кости сгнили в аду!
– Аминь! – сказала Маргарет. – Смотрите, перед нами речушка. Мне во что бы то ни стало надо окунуть в нее ноги.
– Вода! – радостно крикнула Жанна и, прихрамывая, пошла к берегу.
Они расположились на берегу, чтобы хоть немного отдохнуть. Жанна вдруг заметила поблизости какие-то ярко-красные ягоды и, что-то напевая тихонько, пошла нарвать их. Маргарет осталась на берегу. Она улеглась на собственном плаще и, подложив руки под голову, погрузилась в полудрему.
– Какие чудесные ягоды! Смотри! – донесся до Маргарет голос Жанны.
Маргарет приподнялась на локтях и улыбалась, глядя на Жанну, которая сплела из ягод венок и надела его на свои косы. В красно-коричневом платье, в венке из ярко-красных ягод, весело смеющаяся Жанна была очаровательна и походила на лесного эльфа из детской сказки. Маргарет радостно захлопала в ладоши, аплодируя ей.
– Погоди, я и тебе принесу ягод! – крикнула Жанна и скрылась в кустарнике.
Маргарет снова впала в полудрему, убаюкиваемая приглушенным басовитым пением Гастона. Она не знала, долго ли пробыла в своем полузабытьи, когда внезапно ее вырвал из этого блаженного состояния пронзительный женский крик. Прислушавшись, она услышала еще и топот лошадиных копыт. В один миг она и Гастон были на ногах. Отчаянный крик повторился. Сомнений быть не могло – это кричала Жанна.
Гастон напролом помчался через кустарник, в котором скрылась Жанна. Маргарет бежала следом за Гастоном с кинжалом и одной руке и посохом – в другой. Продравшись сквозь кустарник, они выбежали на поляну и впереди от себя увидели людей и лошадей. Крепко сжав в руке посох с железным наконечником, Гастон ринулся туда. Обернувшись, он на бегу, тяжело дыша, бросил через плечо:
– Рауль! Охотится, дьявол!
Так, вдвоем, они и ворвались в самую гущу охотниколв – людей Рауля. Гастон успевал наносить своим посохом удары направо и налево. Приземистый человек с мучнисто-белым лицом и обвислыми щеками сидел на черной лошади, а перед ним, поперек его седла, лежала связанная Жанна. Прозвучали короткая команда приземистого всадника – и с полдюжины человек окружили Гастона, обнажив свои мечи. Кто-то из-за спины вырвал из руки Маргарет ее посох, и в тот же миг словно стальные клещи схватили ее и поволокли за собой. Она повернула голову, чтобы увидеть Гастона. Ему уже захлестнули веревкой запястья рук и лодыжки ног, и сразу несколько человек связали его.
– Жаба! – бушевал Гастон, корчась от боли и пытаясь вырваться, – жаба, паршивая жаба, чтоб тебе сдохнуть! – и плюнул Раулю в лицо.
– Покрепче свяжите его, – незлобиво промурлыкал Рауль и медленно перевел свои маленькие глазки с нависшими веками на Маргарет, которая отчаянно вырывалась из рук схватившего ее человека.
– Это не мои люди, – сказал Рауль и пристально посмотрел на Жанну. – Премиленькая мордашка. Пусть кто-нибудь из вас возьмет ее.
Он перекинул Жанну на руки человеку, лошадь которого стояла позади его собственной.
– Шпионы, наверное, из Арманьяка, – сказал Рауль и, круто развернув свою лошадь, пустил ее вперед легким галопом.
Человек, схвативший Маргарет, уложил ее лицом вниз поперек своего седла и сам взобрался верхом на лошадь.
– Лежи тихо и чтобы ни-ни у меня, слышишь, щенок! – пригрозил он Маргарет и поскакал за своим предводителем.
Они выехали через лес на открытую местность. Маргарет показалось, что они проскакали несколько миль, стараясь не отстать от Рауля. Неподалеку от нее везли Гастона. Гастон отчаянно бранился и пытался разорвать свои путы. Когда, наконец, кавалькада остановилась, тело Маргарет ныло от тряской скачки, и в тот момент, как ее сняли с седла и она очутилась на собственных ногах, у нее закружилась голова, а перед глазами поплыл легкий туман. Потом туман рассеялся, и Маргарет увидела, что находится во дворе роскошного замка Рауля. Замок этот был высокий и занимал большую площадь, с башнями на каждом углу, и стоял он на пологом склоне в открытом месте. Прошла минута, в течение которой Маргарет внимательно присматривалась ко всему, что ее окружало, а потом ее подтолкнули, приказав идти вперед, и ввели в большой зал. Здесь стоял Рауль, разглядев которого, Маргарет содрогнулась от отвращения: широченный пузатый коротышка с налитыми кровью глазками без ресниц, обвислые щеки, большущий рот, за оттопыренной нижней губой виднелись желтые зубы.