Сбить на взлете
Шрифт:
Вечером посмотрел на свою Валюшу в длинном до пят облегающем платье и офигел - у нас самое главное уже случилось, но все равно воплощенная невинность! И бездонные глазищи, в кои веки наполненные незамутненной радостью... Хочется обо всем на свете забыть и в очередной раз утопиться в них. Нельзя - надо сначала выполнить приказ комполка с явлением к ужину в летную столовую. Как-то взял себя в руки и по требованию жены осмотрел произведение искусства из парашютного шелка, которое не столько скрывало, как подчеркивало впечатляющие формы моей милой. Озадачился будущей проблемой снятия оного - казалось сшитым прямо на стройной фигурке.
Присутствие в летной столовой донельзя довольного дяди Вити и комдива в свете утренних размышлений неожиданностью не оказалось. Но основной вопрос, которым
Крохобор начпрод БАО тоже удивил - вот откуда у него бутылка довоенного "Абрау-Дюрсо" взялась? Водка - тут никаких вопросов. Французский коньяк в небольших количествах - у армейской разведки, что в нашем расположении месяц назад стояла, на что-то сменял. Эти ухари всегда чего-нибудь интересное из рейдов на ту сторону фронта притаскивают. Но Советское шампанское от лучшего винодельческого совхоза страны? Сам, хрустя фольгой, вскрыл - пробка громко хлопнула, угодив в потолок - наполнил Валюшин с моим граненые стаканы и оставил бутылку на столе перед нами. А потом, на пару с Елизарычем тяпнув беленькой, громче всех "Горько" орал. И ничего не горькое - полусухое. Пьешь, пузырьки на языке и в горле щиплются, затем в нос газом шибает, но все равно очень вкусно. Когда целовались под довольные крики, то губы у моей Валеньки вообще сладкие-сладкие были. Как приклеился - не оторваться было...
Со свадебным платьем оказался пророком, как та Кассандра - пара швов была сметана на "живую нитку". Совместил осторожное распарывание - иначе не снималось - с ласками губами того, что под тканью. Тем более что лифчика под это одеяние не полагалось.
– Ну а как еще такое сшить, чтобы красиво было?
– удивилась жена между поцелуями.
– Девочки из снабжения обещали тоненькие молнии достать. Тогда и поправим. На праздники покрасуюсь, если не растолстею.
Моя Валюша и растолстеть? Невозможно! Только по праздникам? Зато сам раздевать буду! Непонятно, кто больше удовольствия от разоблачения получает...
Следующим утром на "Утке" - в штабе без разговоров задание на проверочный полет после мелкого планового ремонта мотора М-11 выписали - в ближайший городок слетали. Там немного сонные - поспишь тут, если народ за окнами полночи скабрезными частушками под гармошку сыпет - прямо в летных комбинезонах в горсовет заявились. Нашли нужный кабинет и потребовали запись в толстой амбарной книге сделать. Тетка в больших круглых очках бумаги посмотрела и начала что-то вякать, мол, рано мне еще несовершеннолетнему.
Бюрократка хренова! Я чуть ли не в крик:
– Вот копия приказа командира воинской части с печатью! Чего вам еще надо?
Она все равно кочевряжится. Хорошо, моя умничка - вначале совсем не понял, для чего - сначала свой комбинезон расстегнула и до пояса опустила. Затем с моим то же самое повторила.
Тетка ахнула, увидев на коверкотовой гимнастерке ордена с медалями и знаком ранения. Увидела и заткнулась.
Валюша тихо так совершенно спокойно поинтересовалась:
– Вы, уважаемая, считаете, что воевать в Красной армии несовершеннолетнему можно? Подвиги совершать разрешается, а жениться все равно не положено?
Бюрократка посмотрела на выдающуюся во всех отношениях Валенькину грудь с медалью "За боевые заслуги", сравнила с моими наградами и, прослезившись, зарегистрировала. Получила наши подписи в амбарной книге. Выписала свидетельство, приложила ЗАГСовскую печать, справку для смены фамилии оформила и - наконец-то!
– предложила поцеловаться. Вот здесь я не то, что спорить не стал, без возражений немедленно выполнил предписание мелкого чиновника.
Вернулись в полк, "Утку" сдали, доложились старшему техническому начальнику полка инженер-майору Мамонтову.
– Мотор на УТ-2, говоришь, работает нормально?
– улыбнулся в усы Егор Иванович.
– Тогда сделай так, чтобы я вас кроме как в столовой не видел. Обоих ото всех работ отстраняю на трое суток.
Кто бы спорил? Набрали на кухне пирогов с мясом, с яблоками и слиняли на нашу полянку на берегу речки. Вот там-то я младшему технику-лейтенанту Воскобойниковой и припомнил,
Потом мы еще дважды летали на сопровождение бомбардировщиков. И опять без включения тумблера оружия. Вроде как даже нервничать перестал. Только на радость моей сердешной вдруг на дикий жор потянуло. Сметаю с тарелки все подряд, наворачиваю добавку, а через час-другой опять голодный. Не знаю, где Валюша берет, но в хате, где мы квартируем, всегда есть что-нибудь для утоления моего резко возросшего аппетита. Особенно балдею от рыбных консервов. Шпроты в масле с чуть подсохшим батоном - свежий, увы, нельзя - очень способствуют восстановлению сил. Уже позже узнал, что благоверная сняла все деньги с наших аттестатов, включая две тысячи за сбитый лаптежник. Ругаться по этому поводу, конечно же, не стал - не хватает мне еще и материальными вопросами заморачиваться. Ночуем на сеновале, чтобы хозяйке Валюшеными стонами не досаждать - очень уж у меня жена временами громкоголосая. Одна проблема - простыни вечно измятые.
А вот на следующий день полет не задался. Откуда взялась восьмерка худых, я вначале не понял. Только потом уже догадался, что из-за облака вынырнули. Грамотно сработали гады. Четверо на наше звено прикрытия навалилось и связало боем, а остальные на бомберов попытались накинуться. Пришлось открывать из ШКАСов заградительный огонь. Толку никакого, но эту атаку немцев мы с Владимиром сорвали. СБ-2М успели встать в круг. С большого расстояния попасть в них нереально, а близко фашистов бомбардировщики теперь сами не подпустят. Все-таки шесть скорострельных пулеметов на каждой машине - это внушает. Сдародубцев в запале за ведущим немцев погнался, мне же пришлось от другой пары мессеров его прикрывать. Ну дурость ведь - худого при прочих равных не догнать. Только используя набранную в пикировании скорость. Пока Володька допер, пока вернулись к собачьей свалке. В общем, крутились почти четверть часа, пока вдруг шестерка "Ишаков" соседей не подошла. Но время было потеряно. Бомбардировщикам следовать к основной цели уже бессмысленно - противник предупрежден, да и горючки им на обратный путь может не хватить. Пришлось СБ работать по запасной цели - высыпали бомбы с большой высоты на какой-то немецкий узел обороны и обратно пошли. По большому счету боевое задание оказалось сорвано.
На разбор полетов комдив примчался - всыпал всем звиздюлей, все-таки отметив, что наши бомбардировщики вернулись на свой аэродром в полном составе. И чего разоряется? Планировать нужно лучше, и на ответственные задания посылать больше истребительного прикрытия. А вперед направлять группу расчистки воздуха.
Все всё понимают, но почему-то молчат. Вот именно в эту группу расчистки наша эскадрилья на следующий день и попала. Да откуда же у фрицев здесь столько четвертых "Фридрихов" [32] взялось? Стародубцеву отстрелили законцовку правого крыла. Я ничего сделать не мог - сам уходил скольжением от прерывистых нитей вражеских трассеров. Вовка выровнял свой Як всего-то на паре сотен метров высоты и благоразумно направился в сторону нашего аэродрома. Запрашиваю его по радио - молчит. Покачал крыльями, заняв место в тридцати метрах перед мордой - рукой указал назад, чтобы я к основной группе возвращался. Двинул рычаг нормального газа вперед до упора, подправил шаг винта и попер в нужном направлении вверх - без высоты в маневренном бою делать нечего, худые собьют, как цуцика. Удачно, надо признать, ввалился в собачью свалку - снял "худого" с хвоста капитана Зарубина. Сбить не сбил, но оперение попортил. Немец перевернулся через крыло и со снижением вместе со своим ведомым - дисциплинка у них - ушел на запад. Остальные фашисты как по команде тоже стали выходить из боя.
32
Мессершмитт bf-109f4. Основное отличие от предыдущей модификации f3 - 20-мм ствол пушки MG 151 15/20.