Сборник Новогодних сказок от «Призрачных Миров»
Шрифт:
– Что ж, спасибо этому году за то, что он закончился, - произнес Дед Мороз, чокнулся со мной и выпил. – Чего же ты ждешь, внученька? Год проводить нужно. Пей!
Я выпила и сунула в рот шоколадку.
– Умница, а теперь, - он снова наполнил бокалы, - загадывай желание и я исполню его, пока куранты будут отсчитывать новый год. Я исполню все, чего ты захочешь.
– Того, чего я хочу, дедушка, тебе не исполнить. Никому не исполнить, - грустно усмехнулась я. – Но за предложение – спасибо.
– Тогда загадай… самое сумасшедшее желание, - усмехнулся Дед Мороз.
–
– Ну не знаю. Например, встретить следующий год на Гавайях, или в Париже, или…на Марсе, хочешь?
– Хочу, - похоже мартини на голодный желудок делал свое дело. Я улыбалась.
– Тогда желай.
Куранты начали отсчитывать последние секунды уходящего года. Я смотрела на Деда Мороза, а он смотрел на меня… и я загадала желание. Одно-единственное. Хочу, чтобы мое сердце перестало болеть и научилось снова любить. Я никогда не забуду Женьку, но я снова хочу любить и улыбаться. Слезы потекли по моим щекам, пока куранты отмеряли последние мгновения.
– С новым годом, - Дед Мороз подошел ко мне и вытер слезы. – В этом году все изменится. Ты найдешь свое счастье и новую любовь. Ты снова научишься улыбаться и радоваться жизни. Его путь закончен, но твой продолжается. Живи за двоих, и это значит, ты должна быть счастлива за двоих, понимаешь? – я кивнула. – И любить должна за двоих… Согласна? – я снова кивнула. – Тогда… с Новым годом, с новым счастьем!..
Я выпила и не заметила, как мой бокал снова наполнился.
– А теперь стишок для дедушки, - слега заплетающимся языком произнес Дед Мороз.
– Дедушка, вам не жарко? – что-то и мой язык слегка заплетался.
– Немного, внученька… Если позволишь, я бы разделся, - не дожидаясь моего ответа, Дед Мороз стал стягивать тяжелый халат, бросил его на диван, скинул туда же шапку, тряхнув черными мокрыми волосами, затем отцепил бороду и красный нос. – У нас в Лапландии немного попрохладнее будет, - вытирая пот со лба, усмехнулся мужчина.
Я смотрела на него и не узнавала. У меня еще была мысль, что это кто-то из друзей решил меня развлечь, но этого молодого мужчину я видела впервые, хотя он и напоминал мне кого-то…
– Что, внученька, так смотришь? – усмехнулся Дед Мороз.
– Да больно молоды вы, дедушка, - улыбнулась я ему в ответ.
– Это тебе кажется, - Дед Мороз снова наполнил наши бокалы.
– Ты никак, дедушка, напоить меня хочешь?
– Агам, - кивнул он, протягивая мне бокал. – Хочу. Может, тогда ты стишок расскажешь или песенку споешь.
– Не дождешься, до такого я не напьюсь.
– Спорим?
Я уселась за стол, глядя на своего гостя – первого в этом году и… последнего в прошедшем. В том, что его нанял кто-то из моих друзей – и я даже знаю, кто – я не сомневалась, потому и не выгнала сразу. А сейчас выгонять уже как-то не хотелось. Он смотрел на меня таким взглядом, каким на меня уже давно никто не смотрел. От него исходило приятное тепло и спокойствие, какая-то уверенность и сила. Чего уж там, классный парень… да только не мой. Но сейчас он принадлежал мне. Мартини медленно, но уверено делало свою работу, а мне было все равно. Я этого хотела, действительно хотела… и только сейчас поняла, как давно ждала. Давно ждала того, кто вытянет меня из моей ракушки и хорошенько встряхнет. Что ж, ну так пусть таким кем-то будет этот незнакомец.
– Оливье? – спросила я, беря тарелку.
– Не откажусь, - усмехнулся молодой человек. – С прошлого года ничего не ел. Мартини?
– Не откажусь. Хочу в первый час первого дня нового года напиться.
– Похвальное желание. Потом стишок споешь или песенку расскажешь, и я тебе подарок подарю.
– Давай, дедушка, подарок, а стих, песенка – это пережитки прошлого, - я поставила полную тарелку оливье перед парнем. Он удивлено посмотрел на нее и поднял на меня глаза, в которых была почти детская обида. – И это все?
– Все, а что?
– Внученька-внученька… Разве не знаешь, что как встретишь год, так его и проведешь.
– Значит, весь год буду пить мартини с незнакомцами и есть оливье. Прекрасно! Или не нравится?
– Ладно уж, - вздохнул мой Дед Мороз и взял полный бокал. – За тебя, внученька.
– Спасибо, - я залпом осушила бокал мартини и закашлялась.
Я не заметила, когда он зажег свечу и потушил свет в комнате. В этом маленьком дрожащем огоньке его черные глаза смотрели на меня так притягательно, что я невольно облизала губы. Он улыбался, а я пьянела от мартини и его близости…
– Потанцуем? – тихим голосом спросил он, а у меня по спине побежали мурашки. Я только и смогла, что неуверенно кивнуть.
Парень встал и быстро направился к музыкальному центру, которым я не пользовалась все эти пять лет. Этот центр купил Женька на свою первую зарплату. Его мама отдала его мне, а я не могла его включать – сама не знаю, почему. Но сейчас, когда я увидела этого парня в сумраке комнаты возле музыкального центра, мое сердце остановилось…
– Ты теперь должна жить за двоих, помнишь? – незнакомец уже стоял возле меня и протягивал руку.
Всего лишь секунду я колебалась, а потом вложила свою ладонь в его. Он крепко сжал мои пальцы, помогая подняться. Ноги не держали, и я упала на его грудь, он тут же обнял меня и замер, словно давая время свыкнуться с произошедшим. Зазвучала музыка, и мы медленно закружили по комнате. Парень был выше Женьки, плечистее, старше… в нем ощущалась сила и уверенность мужчины, который знает, что делать дальше. Я подняла голову, встречаясь с его страстным взглядом. Запустив руку в его густые волосы, я потянулась к его губам. Пусть этот мир катится ко всем чертям!
Мы целовались так, словно много лет не виделись и вот, наконец, встретились. Его горячие губы пахли мартини и шоколадом. Я закрыла глаза, отдаваясь этой сумасшедшей страсти тела. Сердце и душа, вы можете отдохнуть, сейчас я отдаюсь силе, которая со времен сотворения мира и по сей день была самой важной в нас. И пусть пока что это лишь любовь моего тела, я хочу насладиться ею сполна.
Утро или, скорее, вечер я встретила с головной болью и … одна. Мой Дед Мороз исчез. Но я и не надеялась на что-то другое. Это была моя новогодняя сказка, которая, к сожалению или, к счастью, уже закончилась. Только на душе остался неприятный осадок горечи.