Сборник рассказов с конкурса "Наше Вам С Кисточкой"
Шрифт:
– Ты все-таки забрал у меня душу, - обреченно вздыхаю я.
– Нет, - ухмыляется демон, обмахиваясь проклятой кисточкой.
– Твоя душа при тебе. Я держу слово. Но неужели же ты полагала, что сможешь уйти после того, как лишила посмертия двадцать невинных душ, Ведьма?
– Ну Фауст-то от вас ушел, - отодвигаюсь я, начиная понемногу понимать что к чему. В трудные минуты члены нашей семьи ударяются в классику. Милые недостатки потомственной интеллигенции.
– Глупые сказки!
– пренебрежительно роняет демон.
– Милосердие Бога сильно преувеличено. Разве он простил
– То есть мне пора присматривать себе недвижимость в Преисподней?
– сухо осведомляюсь я. Демон заходится бархатистым смехом, от которого по моему новому зелено-страстному телу прокатывается волна непослушных мурашек. Я помню и козлиную голову с крутыми рогами, и вытекающий глаз моего омерзительного отражения, но все это будто подернулось дымкой в моей голове и не мешает мне отчаянно желать порочную иллюзию. Прости меня, Господи, я создала чудовище.
– Я помогу тебе с выбором теплого местечка, Ведьма, - сладко обещает Демон. И рубашка и штаны скроены по последней моде. Готова держать пари, что он уже успел разобраться со всеми тонкостями современного 'чернокнижия'.
– Ты обещал оставить меня в покое, - напоминаю я.
– Не трогать нас. Не угрожать нашему здоровью и безопасности.
Демон хитро улыбается, перебирая серебряные запонки. В глазах деланый упрек. Ну да, позвала. Но ведь чертовщина началась куда раньше!
– Что со мной?
– я устало присаживаюсь на край кровати, игнорируя зов поющей крови.
– Почему ты зовешь меня ведьмой, а не смертной, как раньше?
– Высшим не пристало игнорировать истинную сущность, - роняет Демон и склоняет голову в знакомом движении - Ты сама сделала свой выбор. Когда приняла мою кровь.
Я вспоминаю дымящийся стаканчик, который я осушаю с уверенностью завзятого алкоголика. Я падаю на кровать со стоном, не обращая внимания на непредсказуемое соседство.
– Я стала ведьмой, потому что выпила твою кровь.
– тупо повторяю я. Я не нуждаюсь в подтверждении, но демон кивает.
– Смертным недоступен колдовской дар.
– поясняет он. Сегодня он на редкость разговорчив. Не то, что тогда, в пентаграмме.- Его дает кровь божественная, либо демоническая. Ты приняла кровь добровольно и без принуждения.
Моя чертова самоуверенность. Я готова биться головой об стенку. Впрочем, если верить демону, я приговорила себя еще в момент заключения сделки. Только кто же верит демонам?
– И что теперь?
– я отнимаю ладони от глаз и придирчиво изучаю разбегающиеся трещинки на потолке. Даже мое зрение, кажется, стало лучше. Я различаю мириады оттенков пожухшей побелки.
– Я должна летать голой на метле, устраивать шабаш и совокупляться с чертями?
– Чудесный план.
– соглашается Демон с приятной хрипотцой в голосе.
– Мне особенно нравится последний пункт программы. Я рад, что у меня появилась такая разумная Ведьм а. Обычно ваше племя более... безголовое.
Он ласково щекочет кисточкой обнаженную голень, медленно поднимаясь к внутренней поверхности бедра.
– Я уверен, мы сможем решить вопрос с недвижимостью к обоюдному
Мое новое глупое тело поет радостное 'да', мгновенно откликаясь волной зеленых мурашек.
...
Диванные теоретики выдвигают много разных гипотез о первопричинах зла. Вот, например, некоторые из их наивных утверждений: Все зло от книг. Все зло от выпивки. Все зло от женщин.
Слай Таша
Оправданная Жестокость
– Какого... Кто посмел оспорить решение Высшего порядка?
Она ворвалась в залу, в своей летящей, полупрозрачной хламиде, сквозь которую просвечивались очертания ее гибкого стана. Лицо, некогда поражающее правильностью, даже скульптурностью черт, исказила гримаса ярости. Вся челядь тут же попряталась: кто под стол, кто за своих более могущественных хозяев. Впрочем, несчастных можно было понять - оказаться жертвой гнева Жестокой Правды (а в данной ее ипостаси, Оправданной Жестокости) не хотелось бы никому.
Осмотрелся. Да уж, шестеро сильнейших, ее братья и сестры остались на своих местах, продолжая свою неспешную трапезу. Ах, эти человеческие душонки в глубоких медных блюдах - чем больше грехов на них числится, тем более сладкими и сочными они становятся. Не оторваться.
Ее семья питается ими, а я - тот, кто приносит им самый отборный провиант. Печально, что Жестокая избегает общества своих братьев и сестер. Она вообще другая. Удивительная. Могущественная. Одной рукой, точно тяжелым молотом, она с легкостью крушит все вокруг, начиная от человеческих жизней, и заканчивая формами высшего порядка, а другой - способна созидать чистоту. Пусть эта стерильность и возникает в результате сгорания до тла чьих-то тайн и лжи, чьих-то жизней.
Медленно перевел взгляд на присутствующих в зале. Хм... Действительно, кто бы из них смог противопоставить себя Жестокости?
Близнецы Жадность и Жиловатость - они всегда дерутся за принесенную пищу. Каждому из них кажется, что у другого в тарелке душонка сочнее.
Жертвоприношение, по рукам которой непрекращаемым потоком стекают реки крови, обычно располагается неподалеку от Живодерства, облаченного в шкуры диких и одомашненных животных. Этим двоим всегда есть о чем поболтать. Не люблю мешать им, да и в разговоры их предпочитаю не лезть. Одно дело греховные души от тел отделять, а другое - получать удовольствие от страданий и мук слабых существ.
Жалость, будучи натурой ранимой, всегда садится по другую сторону стола, чтобы не слушать тлетворных разговоров своих кровных родственников.
И, наконец, Желание... Ммм... Она всегда рядом. Так близко, что даже мой непоколебимый дух захватывает. Всякий раз надеюсь, что ее семейство слишком увлечено своей трапезой, чтобы наблюдать за ловкостью ее ручек и изящных пальчиков, ласкающих меня под столом во время общей трапезы. Она, конечно, хороша, но не сравнится со своей сестрой. Никогда.