Сборник рассказов
Шрифт:
* * *
Той же ночью, под оком той же самой галактики, "семь сотен" братьев переходили к "грибам".
Две сотни уместились под звездолетом и тужились, неся эту многотонную громаду; остальные шагали вокруг, поддерживали добрыми словами тех, кто "дабы показать свое расположение к "двойникам", переносил звездолет.
Шли медленно; обходили кристаллы, а когда это было невозможно, переносили прямо через них. Один раз звездолет стал заваливаться на бок и раздавил пятерых или шестерых братьев (в суматохе не разобрали). Поднялись крики; звездолет кое-как выровняли и пошли дальше, не сколько не жалея о погибших - ведь на их место можно создать хоть шесть сотен, хоть шесть тысяч, хоть шесть миллионов! Почти все видели вокруг себя только наделенный речевыми способностями материал, к которому, чтобы он работал, надо относится с лаской с уважением. Немногие, (в их числе и первый Джован) сомневались; видя вокруг такое количество себе подобных: "Быть может и не было ничего? Быть может, все воспоминания - ничто?"
Уже к утру, усталые, измученные дошли таки до "грибов", крутые склоны которых поднимались над ними метров на двадцать - попадались, однако, и такие, которые высились на полсотни метров. В темноте из глубин их шел слабый коричневый цвет, такого же цвета была и земля между ними.
В воздухе стоял сильный фруктовый дух, и без конца слышался шелест, будто мириады песчинок терлись друг о друга.
На рассвете между криками послышались отчаянные крики: десять Джованов Симеронов стояли на коленях перед почти тысячей своих, не изуродованных отражений; на лицах же недавних "рабов" сохранились еще следы ботинок, уже каявшегося в то время Вазелвула.
– Ваших разведчиков захватили!
– иступлено кричали они.
– А нас заставили пройти к вам; на самом деле у Мефистофеля не такая уж и большая армия, и он уходит с ней к горам. Только не гоните нас обратно! Давайте, все станем братьями!
И некто не пожалел тех десятерых разведчиков; вот если бы на их месте были псы, или даже кролики - жалости было бы куда больше. Здесь же, каждый рассматривал окружающих, как стихию, как море - испарилось из него несколько капель, так и что ж - не жалко. Хотя, в целом, ко всем надо относиться с уважением; но, выделить кого-то не допустимо - все одинаковые, все двойники; кристаллов вон целые равнины, а крови еще больше.
– Собираются завод там построить!.. Железо добывать!.. Армию создавать!
– на перебой выкрикивали недавние рабы, желающие присоединиться к этому счастливому сообществу, ну и стать поближе к цели каждого - к кораблю.
– Ушли в горы?
– перекатывалось по рядам.
– Ну и пусть уходят! Сегодня же начнем строить крепость! Оставайтесь с нами! Сдавайте кровь! День начался! За работу!
С воодушевлением занялась работа. Сначала выбрали место для будущих укреплений; между четырьмя "грибами" высотой от двадцати до сорока метров - была совсем ровная площадка метрах ста в поперечнике; в центр ее и пронесли корабль. Затем сотни три воодушевленные идеей построить непреступные стены, не пожалели своей крови, создали еще около шести тысяч строителей. Огромной толпой пошли в ближайшие заросли, размножили их об кристаллы и нескончаемой вереницей поволокли изумрудные стебли к "грибам"; их сплетали, несли новые - потом поняли, что для всей грандиозности задуманного недостаточно шести тысяч и создали еще двадцать тысяч Джованов Симеронов. Теперь все окрестности кишели одноликими братьями... впрочем, среди них попадались и с лицами разукрашенными ботинками Вазелвула... Ползла и ползла вереница с изумрудными ношами; росли стены между "грибами" и когда стебли касались коричневой поверхности, та слегка приоткрывалась заглатывала край стебля, изумрудный цвет жадно впитывала в себя, а стебли окрашивала в коричневый - они становились такими прочными, как малахитовое дерево с планеты Бурь.
Где-то в пылу этой работы поступило предложение, разом от нескольких сотен Джованов, выделить специальный отряд для размножения фруктов - голод чувствовали все и потому желающих оказалось более чем достаточно.
– Нам нужен руководитель!
– предложил один "брат".
– На каждом направлении работ по руководителю!
– перебил его другой.
– Я согласен стать руководителем продовольственного отряда.
– Да каждый бы хотел!
– А не все ли равно!
– презрительно ухмыльнулся один из тех, у кого на лице остались следы побоев.
– Вот ты, ты и ты.
– он указал на троих.
– Не чем не хуже других, вот и командуйте ими.
– и он назначил, кто кем будет командовать. И с ним не спорили - решили, что лучше строить побыстрее стены, разводить фрукты, да добывать коричневую пыльцу из "грибов" - все равно, все это мелочи главное, что Я (почти каждый из десятков тысяч) - настоящий ДЖОВАН СИМЕРОН, а кто, будет командовать в этом братском МУРАВЕЙНИКЕ - не важно.
Побывавшие в шкуре рабов, побывавшие и Вазелвулом, испытывали к принявшим их сильную неприязнь; тоже считали их муравьями и кипела в них высвободившаяся злоба: "Все из-за этих двойников! Вся боль, все страдания!" - крутилось в их сметенных мозгах...
К вечеру, строительство стен было почти уже завершено: толстые - до пяти метров, прочные, как малахитовое дерево, высокие - до пятнадцати метров - встали они между четырьмя грибами; огородили площадь в центре которой стоял корабль. За день, усилиями нескольких сотен было разведено, целые горы, похожих на персики плодов - как раз достаточно, чтобы прокормить три десятка тысяч Джованов; зато, с высоты новой стены было замечено, что окрестности были опустошены - ни зарослей, ни кристаллов только ровная, с бирюзовым подсветом земля.
– Не много ли братьев?
– вздыхали некоторые.
– Создать легче чем разрушить.
– придумал кто-то новую поговорку.
Еще один отряд исследовал внутренности "гриба"; сплели длинные веревки и опоясавшись этими "нитями Ариадны" ходили по колышущимся, заплетающимся в лабиринты туннелям. Было замечено, что все проходы постепенно опускаются вниз, и чем глубже - тем больше разветвляются в какой-то совершенно немыслимый, - как кто-то предположил - охватывающий многие версты лабиринт. Несколько раз в эти подземных, едва освещенных коричневой дымкой переходах, видели подвижные растения из голов которых рывками вырывались семена; только почувствовав приближение Джованов, растения срывались с места и скрывались в коричневом мареве. Искали, конечно, комнатки с растениями, в чашке которых была коричневая пыльца и за весь день нашли только пять таких комнаток - всего пять горстей.
Но и их не стали пока трогать - сначала решили изготовить форму будущей заплатки; чтобы поставить ее у выхода и сбрасывать в нее твердеющую пыльцу.
Примерками, затем изготовлением этой формы занимались сразу несколько "умельцев" в течении всего следующего дня. Форму сплели из стеблей, затем краешком воткнули в "гриб" и когда она затвердела - общими усильями едва этот краешек вырвали.
Сменялись дни и ночи... Вскоре выяснилось, что тридцать тысяч, созданных в желании завершить за один день строительство стен - слишком большое число. Для поиска пыльцы требовалось максимум сто человек - ведь форма стояла у единственного открывшегося прохода.
Итак, сотня, двигалась по проходам; кто-то в принесенным из корабля объемной чертежником, заносил все переходы, да переплетения от "братьев-исследователей". Изредка, несли в горсти порошок...
Форма медленно, день за днем заполнялась. Кто-то посчитал, что до окончательного заполнения, потребуется еще два - два с половиной месяца.
Из-за большого своего числа, Джованы братья, испытывали недостаток в еде. Ведь все окрестности благодаря их стараньям, были освобождены от кристаллов и для размножения "персиков" приходилось бегать на дальние поля. Порой, уходила утром толпа, несущая несколько плодов, и возвращалась уже под вечер, разросшаяся, напухшая персиковым цветом...
Так и жили, стараясь не задумываться ни о будущем; ни от том, что ними происходит в настоящем - находились, впрочем, и такие, которые задумывались - они целыми днями ходили мрачными или же сходили с ума: начинали орать, что "они и только они Джованы Симероны!", что "Они улетят, а все жалкие "двойники" останутся. Такую "выбивающуюся из общего цикла массу" несли к расщелине шириной в метр, которая тянулась неведомо откуда и неведомо куда и дна ее никто не видел - в нее "взбесившуюся массу" и сбрасывали; дабы "не мешала общему трудовому спокойствию". Кстати, эту же расщелину использовали и по особой нужде...