Сборник статей 2008гг. (v. 1.2)
Шрифт:
Да, после Грузинской войны Россия не вступит в ВТО. Но она бы и так не вступила. Да, акции на московской бирже снижаются, но они начали падать задолго до того, как мир узнал про существование Южной Осетии. Да, всё это обернется ослаблением связей с Западом, но разве они так уж успешно развивались? Там, где капитал находит себе выгодное применение, он будет инвестироваться вне зависимости от политической конъюнктуры. Там, где бизнес идет плохо, политический кризис становится великолепным сигналом, чтобы начать сворачивать дела.
Подводя итоги Первой мировой войны, Джон М. Кейнс писал в 1920 году, что самые радикальные и экстравагантные решения политиков как раз и являются в наибольшей степени вынужденными. Так
Специально для «Евразийского Дома»
ПРОБЛЕМА ВТО
Вопрос о вступлении России во Всемирную торговую организацию является одним из самых значимых в современной общественно-политической жизни, но одновременно - одним из наименее понятных и занимательных для публики.
Одно дело рассуждать о злодеяниях фашистского режима Саакашвили или, наоборот, об агрессии российского империализма, спорить о статусе Севастополя и будущем Черноморского флота, совсем другое дело разбираться в вопросе о будущем отечественной промышленности, рабочих местах и заработной платы. Все это так скучно, прозаично!
Другое дело, что люди обычно убивают друг друга не просто так, для удовольствия, а в результате конфликтов, порожденных экономическими интересами. И в этом плане кризис, возникший в отношениях между Россией и Западом, имеет, быть может, куда большее отношение к ВТО, чем к Грузии и Осетии.
Мы постоянно путаем причину и следствие, происхождение события и вызвавший его повод. Принято говорить, что Россия не будет вступать в ВТО из-за Грузинской войны. А может быть, на самом деле Грузинская война произошла из-за того, что Россия не стала вступать в ВТО? Или, если уж говорить совершенно серьезно, и то, и другое является не более чем следствием общих перемен, произошедших в мировой экономике и международных отношениях.
Вступление в ВТО воспринималось российскими либералами как доказательство успеха рыночных реформ и как акт окончательного закрепления этих реформ. Обязательства, которые страна принимает при вступлении в эту международную организацию, фактически необратимы, закрепленные таким образом правила экономической жизни не могут быть в одностороннем порядке пересмотрены. Тем самым, либеральный курс, проводившийся в России начиная с 1991 года, становится не только нашим внутренним делом (курс-то можно менять), а международным обязательством, принятым перед лицом всего глобального сообщества.
Главный аргумент, который приводили на протяжении последних лет противники ВТО, состоит в том, что правила этой организации запрещают правительствам защищать свой внутренний рынок и поддерживать отечественное производство. В этих правилах, разумеется, есть исключения, иногда закрепленные в особых документах и протоколах, иногда нет. Но суть дела от этого радикально не меняется. После вступления в ВТО рынок нашей страны будет завален дешевыми импортными товарами, что приведет к банкротству многих заводов, потере рабочих мест и снижению заработной платы (люди будут готовы работать за меньшие деньги, чтобы конкурировать с китайцами и африканцами).
Сторонники ВТО обещали, что все мы будем ездить на дешевых иномарках, а для тех, кто не удовлетворялся столь примитивной демагогией, сообщали, что по существу Россия и так уже добровольно и в одностороннем порядке признает все требования ВТО, но не имеет соответствующих выгод от членства. Иными словами, все плохое уже позади, больнее не будет. А будет только лучше. Этот аргумент, кстати, приводился во всех странах накануне присоединения к ВТО. Публика наивно верила, а когда обнаруживала, что ее, мягко говоря, информировали не полностью, было уже поздно. Так люди в Марокко были уверены, будто сохранят свою текстильную промышленность, даже получат для нее новые рынки. А сейчас большая часть предприятий закрыта, рабочие пополнили ряды гастарбайтеров в Испании и Италии, прилавки же завалены низкокачественной азиатской продукцией.
Действительно, Россия подписывала со странами-членами ВТО двусторонние договоры, которые начинают исполняться сразу же, не дожидаясь вступления в организацию. Но, во-первых, кроме двусторонних договоров есть еще общие правила и протоколы, которые в полной мере начинают работать лишь после того, как мы будем приняты окончательно. А во-вторых, российские переговорщики настаивали на переходном периоде - порядка 7 лет - для целого ряда отраслей отечественной промышленности. Это требование, кстати, было горячо поддержано и западными инвесторами, многие из которых открыто говорили, что не вложили бы ни цента в российскую промышленность, если бы тут уже действовали правила ВТО. Соответственно, 7 лет - это тот срок, в течение которого иностранным предпринимателям дается возможность окупить свои издержки, связанные с налаживанием производства на нашем рынке. Когда этот период закончится - если Россия уже войдет к тому времени в ВТО, многие из них свернут производство и уйдут. Первые попытки вступить в ВТО предпринимались в 2001 году. Если бы они увенчались тогда успехом, то переходный период сегодня уже завершился бы. А между тем, именно в это время были построены в России многочисленные автомобильные заводы, сборочные цеха по производству бытовой электроники и многое другое. Десятки тысяч людей получили работу, причем, прилично оплачиваемую. Теперь - если вступление состоится в 2009 году - эти предприятия получили гарантию стабильной работы до 2016 года. Так выиграли мы или проиграли от отсрочки?
Защищать отечественный автомобильный рынок от иностранных конкурентов требовали в начале 2000-х годов старые предприятия советского автопрома. Отечественные автомобили явно не выдерживали конкуренции перед иномарками, включая подержанные. Меры по защите рынка были приняты, а советские старые модели лучше не стали. Однако потребители отнюдь не проиграли - к нам пришли многочисленные западные компании и развернули производство здесь. Теперь они стали отечественными товаропроизводителями, так же как ВАЗ и ГАЗ. И их заводы защищены теперь таможенными пошлинами. Выиграл российский рабочий класс, который увеличился численно, повысил свою квалификацию, создал на свободные профсоюзы на этих предприятиях.
Именно стремление Москвы предотвратить быстрое разрушение своей промышленности было постоянным камнем преткновением при переговорах. Западные партнеры требовали как можно более быстрого открытия всех рынков и применения всех существующих стандартов. Это, кстати, предполагает дальнейшую приватизацию и открытие для иностранных инвесторов «сферы услуг», под которой подразумевают отнюдь не закусочные и ремонтные мастерские, а образование, здравоохранение и жилищное хозяйство. Принцип свободного рынка требует, чтобы государство прекратило субсидирование общественного сектора в этих отраслях. И в самом деле: если правительство предоставляет кому-то дешевый транспорт или доступное жилье, разве оно тем самым не ведет нечестную конкуренцию против частного предпринимателя, который стремится получить от транспортных услуг или сдачи жилья максимальную прибыль? Сдерживая рост цен, пытаясь отстаивать уцелевшие социальные права граждан, государство посягает на самое святое, что есть на этом свете - прибыль частного сектора. Другое дело, что отечественным частникам от подобной перемены ничего или почти ничего не досталось бы: не сможет он конкурировать с транснациональными корпорациями, которые все наиболее выгодные дела просто скупят.