Сборник статей и интервью 2006г.
Шрифт:
Задача далеко не такая утопическая, как кажется на первый взгляд, поскольку, по данным того же Монбио, около 30% выбросов сегодня приходится просто на потери, связанные с технологической и организационной неэффективностью при использовании уже имеющихся технологий.
Если эти потери будут устранены, мы этого вообще не почувствуем, не считая только того, что товары и услуги подешевеют. Элементарное наведение порядка на транспорте и более эффективное управление движением в крупных городах - ликвидация дорожных пробок - приведет к радикальным сокращениям потерь (мысль, понятная любому московскому автомобилисту).
Замена одних технологий другими (и, соответственно, отказ от одних видов ресурсов в пользу других) была нормальным явлением, регулярно повторявшимся на протяжении человеческой истории. Другое дело, что, как замечает сам Монбио, многие технологии, которые продвигают как «экологические», на самом деле порождают больше проблем, чем решают, да и экономически не слишком эффективны. Весьма критически отзывается он о солнечной энергетике и о переводе автомобилей на спиртовое топливо.
Технические новации необходимы, но гораздо большую роль могут сыграть организационные и экономические меры.
В любом случае, постепенные улучшения не помогут. Мы находимся в чрезвычайной экологической ситуации, требующей чрезвычайных мер. А это значит, что рыночные механизмы оказываются совершенно недостаточными для решения проблемы. Даже если они соответствующим образом будут перенастроены, им требуется время. А его как раз нет. Больше того, под вопросом оказывается и экономический суверенитет корпораций, имеющих сейчас право свободно распоряжаться ресурсами, находящимися в их частной собственности.
Необходимо своеобразное «принуждение к эффективности», причем эффективность, которая сегодня на рынке измеряется прибылями, должна теперь измеряться сокращением затрат. И не только на единицу продукции, но и «по валу». Госплан с его системой «валовых показателей» посылает нам горячий привет из загробного мира.
Впрочем, ирония здесь неуместна. Советская система планирования, кстати, как раз для работы в чрезвычайных условиях первоначально и была создана. Просто теперь с чрезвычайной ситуацией сталкивается не одна отдельно взятая страна, а все человечество. А опыт советского планирования демонстрирует, что в руках бюрократии любой подход будет обречен на окончательную неэффективность.
И все же какие-то формы планирования на национальном и глобальном уровне становятся не просто необходимостью. Их создание оказывается для человечества вопросом жизни и смерти. Большая часть существующих законов и международных соглашений противоречит такому подходу. А методы, с помощью которых может быть решена проблема, пугают корпоративные элиты куда больше, чем сама проблема.
Ведь если глобальное потепление и является катастрофой для человечества, то ликвидация корпоративного суверенитета является для правящего класса ничуть не меньшим бедствием, чем для нас наводнения, цунами и ураганы.
Здесь никакого примирения интересов не получается. На этом месте экология заканчивается и начинается политика.
СЛОМАННАЯ ОСЬ
Когда Россия под прошлый Новый год предъявила Киеву газовый ультиматум, всё было ясно: Кремль решил использовать газ в качестве оружия в разворачивающемся геополитическом конфликте. Украина поворачивается лицом к Западу и её надо наказать.
Так понимали происходящее и глубокомысленные политологи, и не обремененные теоретическими знаниями обыватели. Объяснениям про рыночные цены никто всерьез не верил. Мол, были бы украинцы в политике посговорчивее, платили бы и дальше по старым ценам, да и подворовывали бы из труб помаленьку. Мы ведь не жадные! Братья-славяне, к тому же!
Прошел год, в Киеве сменилось правительство, но цены на газ не понизились. Зато «Газпром» с тем же рьяным напором взялся за Минск. Цены на газ собираются повысить с 1 января до 200 долларов за тысячу кубометров, в крайнем случае - до 160 долларов. Если Белоруссия этого не хочет, пусть немедленно принимает единую валюту и Конституционный акт, фактически ликвидирующий её как самостоятельное государство. Впрочем, есть и другое решение: отдать «Газпрому» половину акций белорусской газораспределительной компании «Белтрансгаз» в счет оплаты будущих поставок.
Чем же Белоруссия провинилась перед Кремлем? Да, конечно, времена бескорыстной любви между батькой Лукашенко и ельцинско-путинской Россией ушли в прошлое. В Минске научились более грамотно считать и куда лучше осознают сегодня свои собственные специфические интересы. Но с другой стороны, свободы маневра у Лукашенко сегодня даже меньше, чем в первые годы его карьеры, когда он совершенно добровольно ринулся на сближение с Москвой, руководствуясь не столько политическим расчетом, сколько своими настроениями и, надо сказать правду, господствующими на тот момент настроениями белорусского общества. В те годы режим «батьки», несмотря на изначально заложенные в нем авторитарные тенденции, был куда демократичнее. Ориентация на Москву не мешала налаживать и связи с Западной Европой. А экономический рост обеспечивал стабильность куда лучше полицейских мер.
Сегодня положение Минска совершенно иное. Отношения с Западом испорчены безнадежно. Причем белорусские чиновники полностью упустили возможность дипломатического маневра, даже не попытавшись сыграть в начале 2000-х годов на противоречиях между Европейским Союзом и США. Отношения с соседями - будь то Польша, Литва или Украина - отвратительные. Доступ на мировой рынок для белорусской продукции становится в такой ситуации всё более сложным, а конкуренция возрастает по мере того, как оживает промышленность в России и на Украине. Бескорыстная любовь к братской России прошла, но деваться некуда. Нравится это Лукашенко или нет, а дружить с Москвой приходится.
Хотя, с другой стороны, и у Кремля вроде бы нет причин портить отношения с Минском. И без того уже Россия умудрилась перессориться с большинством бывших республик Советского Союза. Репутация нашей страны на Западе - на самой низкой точке с момента окончания «холодной войны». Разногласия между Европой и США на первых порах использовали очень успешно, но всё испортил конфликт с Украиной, отказ поддержать европейскую энергетическую хартию и агрессивное поведение отечественных корпораций за рубежом. Ось Минск-Москва остается последним признаком геополитической стратегии, которую кремлевские лидеры могут продемонстрировать самим себе и обществу в качестве доказательства серьезности собственных имперских амбиций. У Москвы осталось так мало союзников, что кажется непонятным, зачем наносят удар по последнему партнеру, на которого ещё можно было положиться.