Сборник забытой фантастики №2
Шрифт:
Димитриович сохранил кандалы на луке своего седла, как сказал он Петвику, он надеется, что их звон окажет большое моральное воздействие. Как ни странно, оба осужденных были полностью невиновны в выдвинутых против них обвинениях, на основании которых они были осуждены и поэтому были чуть не казнены.
Пабло Паска рассказал все обстоятельства Петвику. Он, Пабло, действительно встретил старика одной морозной июльской ночью на горном перевале по дороге в Аякучо. Они остановились и немного поговорили, и Пабло занял у него двести сорок семь солов. И что
Черные глаза Пабло вспыхнули, когда он рассказал об инциденте. Он был поражен такой клеветой, которую он не смог опровергнуть. Присяжные поверили старому негодяю и приговорили Пабло к повешенью.
Однако Тот, Кто Правил Землей, знал правду, и Паска каждую ночь молился, чтобы у него не сломали шейные позвонки по этому лживому обвинению. Итак, Тот, Кто Правил, послал это общество благородных джентльменов и ученых, чтобы побрататься с Пабло и поднять его до высокого положения. Итак, он, Пабло, предположил, что теперь все соседи увидели, что его клятва, как бы странно это ни звучало, верна до последней капли. Падре во время своих посещений церкви научил Пабло небольшому стихотворению, которое он никогда не должен забывать: "Видишь ли ты человека, усердного в своей профессии – он будет сидеть перед царями".
Чезаре Руано не вдавался в подробности, в отличии от его коллеги-проводника и друга, но он сказал Петвику, что преступление, за которое его приговорили к виселице, было незначительным, и, пожав плечами, на этом и закончил.
Однако незначительное дело оставило на лице Руано несколько отметин, каждую из которых полиция Аякучо занесла в таблицу. Копия этой таблицы была дана Деметриовичу, чтобы он мог подать в розыск на Чезаре в случае, если тот дезертирует.
Петвик прочитал список. Он гласил:
"Чезаре Руано, чоло, 27 лет, красновато-желтый, рост 5 футов. 7 дюймов, вес 84 кг (189 фунтов), мускулистое, широкое лицо, выступающие скулы, прямой нос с широкими ноздрями, очень белые зубы, красивый. Шрамы: от правой брови через правую щеку до мочки уха; от левой стороны шеи до середины грудной кости; горизонтальный шрам от соска до соска, ружейное или пистолетное ранение в правую ногу, на два дюйма выше колена; три следа от выстрелов на спине, один в левую ягодицу; на левой ноге мизинец отсутствует. Характер необщительный, но приятный в обращении и веселый до раздражения. Очень ловкий человек. Примечание: В случае ареста офицерам рекомендуется стрелять, прежде чем обратиться к Руано."
В первые несколько ночей путешественники останавливались в маленьких горных гостиницах, чьи красные островерхие черепичные крыши были опущены, как колпаки, над крошечными окнами, похожими на глаза. Похожий на туннель вход в такую гостиницу всегда выглядел как черный рот, открытый в ужасе от чего-то, что он видел по ту сторону гор.
Примерно такое же выражение лица было у владельцев и гостей, когда они узнавали, что путешественники направляются в Рио-Инфьернильо.
Пабло Паска всегда в довольно драматичном стиле сообщал новости об их пункте назначения игрокам и прихлебателям, которыми были переполнены эти центры горной жизни.
– Сеньоры, – произносил он речь, – вы видите перед собой человека, приговоренного к смертной казни, но поскольку никакая веревка не могла повредить его горло, настолько оно затвердело от выпитого джина, префект решил отправить его в путешествие в Рио-Инфьернильо! Давайте выпьем за нашу удачу!
Это заявление обычно вызывало бурные аплодисменты и смех. Однажды какой-то шумный человек закричал:
– Но ваши спутники, что заставило их отправиться туда?
И Пабло ответил с забавным жестом:
– Один – убийца, остальные – американцы!
Это был большой успех. Слушатели приветствовали Пабло и делились своим бренди.
Однако после этих вступительных слов хозяин дома вскоре переставал смеяться и после нескольких вопросов неизменно предостерегал ученых от их безумной затеи. В двух подобных случаях владелец становился настолько серьезным и взволнованным, что умолял сеньоров прогуляться с ним по склону горы, чтобы своими глазами увидеть ужасы, с которыми они столкнутся.
Петвик никогда не забывал своего первого взгляда на тайну, которая скрашивала его мысли и мечты до конца его жизни.
Ночь была ясной, но безлунной. Группа неуверенно карабкалась в темноте по уступам из валунов и отрогов первобытной скалы. Домовладелец направился к группе деревьев кализайи, силуэты которых вырисовывались на фоне неба. Прохладный воздух был наполнен ароматом горных фиалок. Альпинисты протягивали друг другу руки, пока хозяин не добрался до торчащего корня, а затем все полезли наверх. Петвик, задыхаясь, упал у подножия дерева, его сердце сильно билось. Сначала его слегка позабавило обещание хозяина о каком-то знамении, но вскоре его веселье исчезло среди торжественности ночи и гор.
Сами звезды над ним носили странный вид южных созвездий. На фоне их мерцания Анды вздымали могучие плечи. Вершина за вершиной, они стояли в холодной черноте, еще более холодные и таинственные из-за белизны снежных полей.
Вся группа трепетно застыла в тишине на несколько минут. Наконец М. Димитриович, покачав головой, спросил на ломаном испанском:
– Ну, амиго, что тут посмотреть?
– Подождите, – прошептал хозяин.
В этот момент далеко на фоне черноты вспыхнула звезда.
– Алла! – ахнул перуанец.
Петвик вздрогнул и усмехнулся. Он поднял их, чтобы увидеть падающую звезду.
– Но подождите! – умолял их хозяин, чувствуя веселье инженера.
Почти сразу же оттуда, куда ударила звезда, возникла слабая, светящаяся дымка, такая же неопределенная, как Млечный Путь. Должно быть, это было за много миль отсюда. Перед ней вырисовывались очертания двух или трех горных массивов, а другие, более отдаленные, были смутно очерчены ее сиянием.
Уэспед глубоко вздохнул.