Сборник
Шрифт:
— Теперь хоть дышать можно, — сказал капрал. — Ну и вонища!
— Попробуйте писать и какать пару дней в своей комнате, — огрызнулась Лайма, — еще не так провоняете! Хорошо, хоть кормили их регулярно.
— Система кормежки расположена вне питомника, — пояснил Крэг.
— Что? — невнимательно переспросила Лайма. — Так, какие собаки сегодня пойдут в патрулирование?
Трое мужчин глазели на нее с одинаковым выражением, которое она не смогла расшифровать. Лайма решила, что сказала не то.
— У вас сегодня выходной?
— Дед
— Хотите сказать, они сидят в своих вольерах уже полнедели? — медленно произнесла Лайма. — Полнедели — без глотка свежего воздуха? Вы с ума сошли? Это же рабочие собаки, а не лабораторные крысы!
— Рядовой, — не повышая голоса, сказал Крэг, — можете идти.
Техник отсалютовал в пространство между тремя офицерами, и, поглядывая на Лайму с опаской, как перед этим — на собак — покинул питомник.
Капитан повернулся к Лайме. Его брови слегка приподнялись.
— Я думаю, этот приказ вполне разумен… в связи со сложившимися обстоятельствами.
— Обстоятельствами, — повторила Лайма.
Капрал, по своему обыкновению лениво привалившийся к стене, подал голос:
— Она не знает, господин капитан.
— Вы не знаете? Никто не сказал вам?
Лайма могла часами сидеть в засаде, сутками отыскивать потерянный след, договориться с самой упрямой собакой, но на людей ей терпения зачастую не хватало.
— Не знаю — что?!
— Как погиб Лонгиер.
Она перевела взгляд с заинтересованного капитана на сонно помаргивающего капрала.
— Я полагала — как здесь обычно гибнут. В рейде, подорвался на мине, или…
— Инструктор Лонгиер был найден мертвым в этом самом питомнике. Он лежал вот здесь…
Лайма взглянула себе под ноги и инстинктивно шагнула назад, словно опасаясь на что-то наступить.
— …на животе, головой к двери. Видимо, пытался покинуть помещение. Укус был единственным. Порвана сонная артерия. Здесь все было в крови…
Капитан повел рукой, и Лайма проводила движение взглядом — по полу, стенам, ближайшим вольерам, откуда за ними наблюдали зоркие глаза собак-патрульных. Лайма ответила им таким же внимательным взглядом.
— И кто же, — кивок на вольеры, — из ребят такое сотворил?
Ни слова о постигшей Лонгиера ужасной смерти, отметил Крэг.
— Неизвестно.
— То есть?
— Все клетки до единой были заперты.
Лайма приподняла и опустила плечи.
— И поэтому вы здесь. Считаете, кто-то натравил на Лонгиера собаку, потом запер вольеру и ушел, радостно потирая руки?
— Служебные собаки, — официально произнес Крэг, — то же самое, что служебное оружие. Использование служебного оружия против своих соратников есть военное преступление. Да, поэтому я здесь. И поэтому должен задать вам несколько вопросов. Вы ведь были на базе совсем недавно?
— Да, три-четыре дня назад… — она смолкла и ищуще поглядела на притворявшегося столбом капрала. — Это случилось в день моего отъезда?
— Почему вы так решили?
— …значит, меня вызвали сюда не случайно? Я думала, просто пока не нашли другого спеца… Задавайте свои вопросы, Крэг.
Он даже не поморщился от ее фамильярности.
— С какой целью вы посещали базу прошлый раз?
— Меня вызывал Лонгиер. Подозревал у одной из собак чумку.
— Чумку?
— Чуму. Собачью болезнь. Очень заразную. Диагноз не подтвердился. В ту же ночь я выехала обратно.
— К чему такая спешка?
— Меня ждали на Пятой. Трудные роды. Шесть щенков и все мертвые. Едва удалось спасти суку.
— И это — единственная причина отъезда?
Лайма еле заметно шевельнула плечами. Еще безобразная сцена на этом самом месте… Она сказала, что ноги ее больше не будет на базе, пока здесь Лонгиер, пусть обходятся своими кинологами и ветврачами. И это не было пустой угрозой — как Пес она могла не повиноваться приказу объединенного командования. Тем более, что война закончилась, и Бэ Пы теперь считались вольнонаемными.
— Итак, я у вас подозреваемая номер один?
— Скажем, одна из. В чем причина вашей ссоры с Лонгиером?
Бьет вслепую, но как точно, подумала она. Пожала плечами.
— Эти разногласия возникли не вчера и исчезнут не завтра. Люди вашей профессии… мужчины вашей профессии уверены, что оказывают женщине большую честь, решив трахнуть ее на бетонном полу в собачьем питомнике…
Фи, как грубо, подумала она, заметив, что губы офицера скривились. Хотел ответа — получите.
Самая длинное и сложное предложение, какое он от нее слышал, подумал Крэг. И… э… образное. Похоже, Лонгиер правда ее достал.
— Так как он не пожелал поверить, что это не так — в моем случае — пришлось применить другие методы убеждения.
— А именно? — мягко поинтересовался Крэг.
— Уронить его, покинуть питомник и базу.
Причем уронить несколько раз. Так вот откуда взялись на лице Лонгиера кровоподтеки! Крэг невольно окинул мастера оценивающим взглядом.
— Но если вы думаете, что я превратилась в волкодлака и перегрызла ему горло… — Лайма развела руками. — Не умею.
— Волкодлак? — вмешался капрал, переставший притворяться подпоркой для стены.
Капитан недовольно покосился:
— Волк-оборотень. Это все, мастер?
— Все, — Чадар подняла ладонь. — Можете применить ко мне сыворотку правды.
— Пока незачем, — резко отозвался Крэг. — Вопреки убеждениям штатских, мы не вводим ее налево-направо всем попавшим в наше поле зрения. Не в моем случае.
Заметил ли он, что почти слово в слово повторил ее фразу? Что это — своеобразный юмор?
— Эхм… — выразился капрал.
Крэг резко развернулся к нему:
— Заткнись или убирайся!