Сценарий счастья

Сигал Эрик

Мы пили кофе и делали вид, что читаем газеты. А на самом деле нас просто распирало желание обсудить наше будущее. Наше общее будущее.

— Домой поедешь? — спросила она.

— Не сразу. Но рано или поздно мне придется сменить хотя бы рубашку.

— А потом?

— Не знаю. А ты что думаешь?

— Что я думаю? Я думаю, Мэт, что мы открыли новую страницу. И как будем ее продолжать?

— Именно так, как ты сказала, Эви. Будем писать продолжение. Одна проблема — квартира у меня маловата для виолончели, а тем более для твоих дочерей.

— Тогда позволь пригласить тебя пожить здесь. Скажем, недельку.

— А девочки?

— Согласна, с ними может возникнуть проблема, — призналась она с улыбкой. — Боюсь, они тебя домой вовсе не отпустят.

Именно так и случилось.

Неделя превратилась в месяц, затем два и три. Однажды вечером Дебби, никогда не лезшая за словом в карман, без тени смущения спросила:

— Мэтью, можно мне тебя, называть папой?

Покосившись на Эви, я ответил:

— Это зависит от того, согласится ли твоя мама, чтобы я назвал ее миссис Хиллер.

Для себя я это решил давно, просто ждал удобного момента спросить.

— Мам, ну что? Ты согласна?

Эви сияла.

— Только если ты и твоя сестра будут подружками невесты.

— Это что, нам купят новые платья? — вдруг подала голос Лили. До этого момента она только слушала.

— Да, детка, — ответила Эви. — У нас теперь все будет новое!

Спустя неделю судья Сидни Бричто нанес нам визит и объявил мужем и женой. Свидетелями были дочки Эви. Скрипачка Джорджи была посаженой матерью, а мой помощник доктор Морти Шульман держал кольца. Особое поощрение получил муж Джорджи, бухгалтер Харви: ему было доверено сыграть то, что в нотах называлось «Свадебным маршем».

Нам оставалось только сообщить родителям. Миссис Уэбстер прокричала свои поздравления так громко, что мы расслышали бы их и без телефона, хоть она находилась в Айове.

Чаз от радости впал в тихое помешательство.

— Прости, что не позвал на церемонию. Ты, надеюсь, не обиделся?

— Это будет зависеть от того, получу ли я приглашение на банкет.

— Получишь, получишь. Это будет на Рождество, когда мы с Эви приедем навестить вас с мамой.

— Тогда считай, что я не обиделся. Поздравляю тебя, Мэт. Ты оказался еще умнее, чем я думал.

19

Я впервые почувствовал себя живым. Я понял это лишь спустя месяц после свадьбы. Как я мог потратить столько лет на какое-то половинчатое существование? Не имея опыта совместной жизни с другим человеком (если не считать Африки), я не представлял себе, что такое брак в его повседневной действительности. И все гадал, смогу ли я совмещать маниакальную увлеченность своей работой с ролью добропорядочного мужа.

Однако Эви изначально считала, что я на это вполне способен, и постоянно давала мне возможность убедиться в ее правоте.

Она также научила меня исполнять родительские обязанности. Очень скоро я начал наведываться в школу, где учились девочки, обсуждать с учителями их проблемы так, словно я всю жизнь только этим и занимался. (Участие Роджера в их школьной жизни ограничивалось подписью, которую он ставил в их дневниках в конце каждого семестра.) В каком-то смысле я столь многому научился, наблюдая за Эви (не говоря уже об опыте «воспитания» собственного брата), что смело ринулся исполнять обязанности, которые можно отнести к числу самых сложных в человеческой жизни.

Было такое впечатление, будто мы с Эви были вместе всегда. Она интуитивно чувствовала, как вести жизнь от первого лица множественного числа.

Среди ее любимых занятий было посещение круглосуточного супермаркета по дороге с очередного концерта. Эти походы продлевали нам удовольствие совместного времяпрепровождения.

И вот, во время одной такой ночной вылазки она затронула новую тему. Достаточно смелую, должен сказать.

Весело кинув в тележку упаковку бумажных полотенец, она ни с того ни с сего вдруг спросила:

— А тебе никогда не приходило в голову, что я еще вполне молода, чтобы завести еще одного ребенка?

— А ты хочешь? — искренне удивился я. — У тебя же уже есть двое… И притом замечательных!

— А ты разве не хотел бы, чтобы мы с тобой родили еще одного? Как плод наших совместных усилий.

Я вдруг оторвался от полки с бумажными изделиями и призадумался. Мой ребенок? Которого я сам зачну? На своем врачебном веку я так много их принял в этот мир, что прекрасно представлял себе, какую радость появление этих трехкилограммовых человечков приносит их родителям.

Терпеливо дожидаясь моего ответа, Эви как ни в чем не бывало положила в тележку пачку средств для проверки на беременность.

— Погоди! — Я вернул упаковку на полку. — Дай хоть немного подумать!

— Конечно, ради бога. Это была просто идея.

Я видел, что она разочарована. Все же мой опыт участия в деторождении — чужих детей — нельзя было назвать вовсе не омраченным никакими проблемами, и я не был уверен, что хочу нагрузить этими проблемами кого бы то ни было. Однако, коли речь шла о любимой женщине, я был готов взвесить все «за» и «против».

— Давай подождем месячишко-другой, — предложил я, чувствуя себя виноватым и одновременно испытывая облегчение от того, что мы переместились в овощной отдел.

Тем временем мы энергично превращались в полновесную семью.

Порой мне даже нравилось участвовать в «войне поколений».

Как-то вечером Лили (Сообщила нам новость из своей личной жизни, которая повергла нас в шок. Объявился некий Пол. С этим «божественным» юношей она познакомилась на вечеринке три недели назад, а теперь небрежно извещала нас о том, что ближайшие выходные проведет в загородном доме его родителей в Ист-Хэмптоне.