Счастливчики
Шрифт:
— Его зовут Орф, — сказал Рауль, указывая на матроса. — Обычно он не разговаривает. — Hasdala, — добавил он вежливо, сопроводив приветствие жестом руки.
— Hasdala, — сказал Орф. — Предупреждаю: вам здесь находиться нельзя.
— Не такой уж он немой, че, — сказал Лопес, пытаясь определить национальность Орфа по акценту и по имени. И пришел к выводу, что проще всего считать его липидом.
— Вы нам сегодня уже говорили это, — заметил Рауль, садясь на скамейку и доставая трубку. — Как там капитан Смит?
— Не знаю, — сказал Орф, отпуская кота, и тот спустился по его брючине на пол. — Лучше вам уйти.
Он сказал это без особого напора и тоже сел на табурет. Лопес, примостившись на краю стола, внимательно разглядывал карты. Он уже заметил дверь в глубине и теперь думал, удастся ли ему в один прыжок добраться до нее и открыть, прежде чем Орф встанет у него на пути. Рауль предложил Орфу свой кисет, и тот взял табаку. Трубка у него была старая, выточенная из дерева, и формой напоминала сирену, если не особенно вдаваться в подробности.
— Давно ходите матросом? — спросил Рауль. — Я имею в виду, на «Малькольме».
— Два года. Я из новеньких.
Он поднялся прикурить трубку от спички, предложенной Раулем. И в тот момент, когда Лопес спускался со стола, собираясь кинуться к двери, Орф схватил скамейку и оказался рядом. Рауль тоже поднялся, потому что Орф держал скамейку за одну ножку, а долго так скамейку не удержишь, однако прежде чем Лопес осознал опасность, матрос опустил скамейку на пол перед дверью и сел на нее, проделав все одним движением, почти как балетную фигуру. Лопес посмотрел на дверь, сунул руки в карманы и развернулся лицом к Раулю.
— Orders are orders [63] , — пожал плечами Рауль. — Наш друг Орф — славный парень, но дружба кончается там, где начинаются двери. Так, Орф?
— Вы все свое гнете, — жалобным тоном проговорил Орф. — Нельзя туда. Лучше вам все-таки…
Он затянулся с видом знатока.
— Очень хороший табачок, сеньор. Вы этот табак покупаете в Аргентине?
— Этот табак я покупаю в Буэнос-Айресе, — сказал Рауль. — На углу Флориды и Лавалье. Стоит он — вырви глаз, но я считаю, что дым должен быть приятен носу Зевса. Что вы нам посоветуете, Орф?
63
Приказ есть приказ (англ.).
— Ничего, — сказал Орф и нахмурился.
— Ради нашей дружбы, — сказал Рауль. — Имейте в виду, мы намереваемся частенько сюда наведываться, и к вам, и к вашему коллеге с синей змеей.
— Точно, Боб… И чего вы с ним не столкуетесь? Я-то рад, что приходите, — добавил он огорченно. — Мне-то что, но если вдруг что случится…
— Ничего не случится, Орф, в этом вся беда. Мы будем сюда ходить и ходить, а вы — сидеть у двери на своем трехногом табурете. Но хотя бы покурим, и вы расскажете нам про Летучего Голландца.
Раздосадованный неудачей Лопес без охоты слушал разговор. Еще раз глянул на карты, осмотрел портативный граммофон (с пластинкой Айвора Новельо) и перевел взгляд на Рауля, который, похоже, забавлялся и не подавал признаков нетерпения. Потом заставил себя снова сесть на край стола; может, еще представится случай по-хорошему подобраться к двери. Орф, казалось, не прочь был поболтать, хотя и оставался настороже.
— Вы — пассажиры и не понимаете, — сказал Орф. — Мне-то что, я бы вам все показал… Но мы с Бобом и так здорово подставились. Из-за Боба может так получиться, что…
— Может? — сказал Рауль, побуждая его продолжать. «Какой-то кошмар, — подумал Лопес. — Ни одной фразы не заканчивает, говорит какими-то лоскутьями».
— Вы-то взрослые и должны приглядеть за ним, потому что…
— За кем?
— За мальцом, — сказал Орф. — Который с вами приходил.
Рауль перестал постукивать по краю табурета.
— Не понял, — сказал он. — А что с ним?
Орф снова скроил унылую мину и поглядел на дверь в глубине, словно боялся, что его подслушивают.
— Вообще-то ничего, — сказал он. — Просто говорю, чтоб вы ему сказали… Никому вам нельзя сюда ходить, — закончил он почти разозлившись. — А сейчас мне надо идти спать, уже поздно.
— Почему все-таки нельзя войти в эту дверь? — спросил Лопес. — Она что — ведет на корму?
— Нет, она… Корма — дальше. А там — каюта. Туда нельзя.
— Пошли, — сказал Рауль, пряча трубку. — Хватит с меня на сегодня. Всего хорошего, Орф, до скорого свидания.
— Лучше бы вам сюда не ходить, — сказал Орф. — Мне-то что, да вот…
В коридоре Лопес вслух удивился — что могли означать эти несвязные фразы. Рауль, который шел сзади, насвистывая, фыркнул.
— Я кое-что начинаю понимать, — сказал он. — Например, где он напился. Мне уже тогда показалось странным, что бармен дал ему столько спиртного; я подумал, что его укачало и он опьянел от одной рюмки, но теперь уверен, что он выпил больше. Да и табаком от него разило… Он курил табак липидов, чтоб им было пусто.
— Парнишка, видно, захотел сделать то же самое, что мы, — сказал Лопес огорченно. — В конечном счете все мы, пытаясь разгадать эту загадку, хотим отличиться.
— Да, но он рискует больше.
— Вы думаете? Пожалуй, рискует, но не слишком.
Рауль промолчал. Уже поднявшись по трапу, Лопес обратил внимание на его лицо.
— Ответьте мне: почему мы не поступим так, как единственно следует поступить с этими типами?
— Да? — рассеянно отозвался Рауль.
— Накостылять им как следует. Только что мы вполне могли добраться до двери.
— Возможно, однако сомневаюсь в действенности этого метода, во всяком случае, при существующем положении дел. Орф, похоже, славный парень, и не представляю, как я его прижимаю к полу, пока вы открываете дверь. В общем-то у нас нет никаких оснований действовать таким образом.