Счастливые дни в аду

[] enahma

Снейп был уверен, что он не переживет ночь.

В первом цикле он выдержал довольно много круциатуса и изрядное количество физических мучений, сопровождаемых короткими замечаниями Волдеморта для ушей Гарри, но лицо мальчика оставалось бесстрастным, и только глаза следили за всем происходящим с его профессором. Поэтому через некоторое время Величайший Ублюдок решил продолжить с Гарри, а мастер зельеварения стал бессильным наблюдателем его мучений.

Хотя старые повреждения, порезы и ушибы, особенно разрезы бритвой Эйвери, на теле Гарри все еще не зажили, но он терпел молча.

Снейп вспомнил их почти невыносимую панику утром – или это было днем? Он не знал. В подземельях Поместья Кошмара было темно, и он потерял чувство времени, а длительные периоды бессознательного состояния не помогли вернуть его. Поэтому, когда Пожиратели Смерти снова пришли их забрать, оба они застыли в страхе. Он вспомнил по-детски округлое лицо Гарри, ставшее бледнее, чем когда-либо, его стиснутые кулаки, удушающий страх, который сотряс тонкое и, очевидно, слабое тело… Он почувствовал поднимающееся в его сердце отчаянное желание защитить его, но он не мог как-нибудь изменить их будущее…

Он подумал, что их отношения убьют их. Волдеморт знал это, когда решил запереть их вместе в одной камере… А пытки повторялись снова и снова…

Холод камеры пыток… Запах крови… Неясные крики… Садистский смех… Дрожащие ноги и трясущиеся руки, сжатые кулаки и стиснутые зубы, слабость и голод… Все казалось таким далеким и расплывчатым, кроме его чувств и стальной решимости остаться человеком в этом аду. Он не даст ублюдку еще одной возможности мучить их, достаточно физических мучений.

Когда Волдеморт ушел, Пожиратели Смерти решили взяться и за Снейпа.

Последовавшая пытка была не так трудна, как бессильное наблюдение. Во всяком случае, он почувствовал себя лучше, как будто его боль могла уменьшить боль Гарри.

Теперь болело все.

После долгой агонизирующей пытки снова пришла их кратковременная свобода. Пожиратели Смерти потащили их, полусознательных, назад в их камеру, в яму смерти, любви и заботы… Их ждали несколько свободных от Волдеморта часов, несколько часов возможности утешить и успокоить друг друга, дать и получить силу для дальнейших испытаний.

Они были так истощены, что больше не могли сидеть. Снейп из последних сил положил Гарри в углу и, захватив плащ, упал рядом с Гарри, накрылся грязной частью одежды, обнял мальчика и, подобно ему, потерял сознание от усталости.

Конец приближался, он чувствовал. Его последней мыслью было то, что он хотел умереть позже Гарри. Так, чтобы он мог защищать мальчика до его конца.

**************************************************************************

…

Снейп не осознавал, где он находился. Он чувствовал себя слабым и больным, слишком слабым, чтобы делать что-то. Он не ощущал своего тела и не мог открыть глаза. В то же время было другое странное чувство, похожее на полет или парение в воздухе, подобно облакам в небе или птицам… Он был легким, как лист на ветру, свободным от обязательств и бремени, свободным, как ребенок, беспечным и не имеющим ответственности, боли, страха, прошлого и будущего…

В короткие минуты сознания он понимал, что его состояние было прямым следствием голода, пыток и потери крови, но не беспокоился. Он отгонял эти тревожащие мысли. Он хотел лететь, освободиться – и умереть. Это было рядом. Так близко, что он почти мог коснуться. Свет… яркий свет появился перед ним, когда он прибыл, он был на небесах. Он улыбнулся. На небеса… из ада… У него была дорога на небеса? Ему позволили остаться здесь? Совсем напротив: он никогда не оказался бы там, он был уверен.

Небеса не предназначены для подобных ему убийц, кем бы он ни стал впоследствии. Небеса предназначены для людей, заслуживших это, как, например, Квайетус.

Квайетус… Если его брат был на небесах, он никогда не встретится с ним. Никогда. Ему не позволят там находиться.

Он почувствовал, как его сердце опускается. Как только печаль коснулась его, он стал тяжелее и тяжелее и не мог снова невесомо плыть: земля звала его, реальность требовала от него быть там, в аду вместо небес, которым он никогда не принадлежал.

Убийца, убийца! – кричал с земли, к которой он падал, большой хор голосов, голосов жертв, которых он убил, пытал или замучил, требуя от него быть там же, где были они: в бездне боли, страха и одиночества…Один в темноте подземелий больше дюжины лет, одинокий и не доверяющий никому, подозреваемый и презираемый… Но он заслужил это.

ПРОКЛЯТЬЕ, что он заслужил это!

Он знал, но это причиняло боль. Все, о чем он мечтал, просил, умолял, было стремлением к чему-то… кому-то… быть здесь для него. Кому-то, кто думал о нем, как о человеке, просто как о человеке… кто волновался о нем… кто достаточно заботился, чтобы находиться здесь…

Внезапно, он смог увидел обеспокоенное и взволнованное лицо Альбуса … затем он услышал слова директора школы: «Я посылал это МакРи…» Альбус не доверял ему.

Никто не доверял ему.

Единожды предатель – всегда предатель.

Предатель обоих сторон, как сказал ему Волдеморт.

Предатель всех, кого он любил.

Предатель Энн.

Предатель Квайетуса.

Убийца… предатель… Да, это был он. Он почувствовал темноту, появившуюся вокруг него, клеймящую его жизнь, и божественный свет начал исчезать, а он стал чрезвычайно тяжелым и провалился сквозь землю в глубочайшую бездну мира безнадежности и одиночества.

И он заслужил это. Все это!

Он был обречен всегда быть одиноким. Отовсюду шел холод, холоднее льда, холоднее космоса: это был холод смерти… Смерти потерянных душ, проклятия… Вечное одиночество…

Он хотел свернуться в позу плода, которую он принимал дома, в кровати, чтобы утешиться теплом собственного тела, но сейчас он не смог.

Он не смог. Кто-то лежал рядом с ним, не давая ему свернуться.

Кто-то, кто дрожал и стонал голосом едва громче шепота. Несмотря на это, Снейп мог слышать его.

– Оставь его в покое… пожалуйста, оставь его в покое… уходи, пожалуйста, пожалуйста, – время от времени бормотал человек рядом с ним, порой его голос превращался в тихий крик: – Ты уже убил всех вокруг меня… пожалуйста, пожалуйста, дай ему уйти…