Считай, что ты мертв
Шрифт:
Еще целых два дня до назначенной операции! — думал он, входя в свою хижину. Теперь все зависело от Джины. Если она передумает, если нажмет не ту кнопку!.. Он представил себе, что она сейчас делает. Когда он въезжал на территорию виллы, то видел Амандо сидевшим на террасе за столом, заваленным бумагами, но Джины нигде не было видно.
Он переоделся в униформу и немного погодя отправился в комнату охраны. Было 19.45. Он обнаружил Марвина расслабленно сидящим у мониторов.
— Хорошо провел день, Майк? — спросил, поворачиваясь, Марвин.
— Улучшал
— Она заболела, — сообщил вдруг Марвин, зажигая сигарету.
Фрост так и застыл.
— С чего ты взял?
— Я нигде не видел ее, а потому спросил старину Ползучего Гада. Он сказал, что она в постели и просит ее не беспокоить.
«Господи Иисусе! — подумал Фрост. — Только этого не хватало!»
— Что-нибудь серьезное?
Марвин безразлично пожал плечами:
— Ты же знаешь этих женщин… у них это периодически бывает. Доктора не было, так что я думаю, что это обычные вещи.
— Кто, черт побери, хотел бы стать женщиной? — заметил Фрост, делая глубокий вдох.
— Да уж. В любом случае, у меня не было возможности присматривать за ней. — Марвин стряхнул пепел и продолжал: — Знаешь что? Только строго между нами: я думаю, у девушки с головой не в порядке. В ней, мне кажется, вообще нет никаких винтиков.
Фрост страшно встревожился.
— С чего ты взял, Джек?
— Я наблюдал за ней гораздо больше, чем ты, — сказал Марвин. — Она ведет себя не так, как любая нормальная девушка. Что-то в ней меня по-настоящему настораживает… Она иногда бродит, словно привидение.
Фрост подумал о сверкающих глазах Джины, о прикосновении ее пальцев, навязчивом желании видеть своего отца мертвым. «Словно привидение, — подумал он, — да, это очень подходящее сравнение».
— Нельзя ожидать, чтобы девушка, которая заключена в клетку, словно животное, оставалась нормальной, — сказал он.
— Это верно. — Марвин почесал подбородок, пожал плечами. — Она просила у меня дать ей оружие.
Фрост уставился на охранника:
— Оружие?!
— Она сказал, что с «пушкой» будет чувствовать себя безопаснее. И еще сказала, что боится старину Ползучего Гада. Она говорит, что когда остается с ним наедине, то чувствует, что он хочет ее изнасиловать.
— Я бы тоже боялся, если бы старина Ползучий Гад все время вертелся вокруг меня. И что ты ей ответил?
— Я сказал, что это невозможно и что я или ты всегда находимся поблизости, так что ей нечего бояться.
Сразу после этих слов раздался осторожный стук в дверь, который означал, что прибыл их ужин. Суко, неукоснительно следуя инструкции Гранди, больше не входил в комнату охраны.
Фрост поднялся на ноги, отпер дверь и вышел в тускло освещенный холл, чтобы увидеть удаляющуюся спину Суко. Он взял оба подноса.
— Ужин выглядит неплохо, — заявил он, устанавливая подносы. — Я достану пиво.
Он направился к холодильнику, вытащил две банки и открыл их, повернувшись к Марвину спиной. И тотчас вспомнил, что в субботу вечером ему придется повторить это представление, но в банку Марвина он опустит пилюлю, которую дал ему Силк.
— Я страшно рад, что у меня мальчик, — сказал Марвин, когда они приступили к еде. — В воскресенье я веду его на ярмарку. Он безумно любит кататься на всяких аттракционах.
Весь ужин Марвин только и говорил что о своем сыне, а Фрост слушал, а потом, когда Марвин ушел, устроился перед мониторами. Он видел, как выпустили собак, но делал это автоматически: все его мысли были в этот момент сосредоточены только на Джине.
Около полуночи, все еще тревожась о ней, Майк подошел к двери, ведущей на виллу, отпер ее и приоткрыл. Холл был погружен в темноту. Он стоял, прислушиваясь, и, не уловив ни звука, вытащил из кармана крошечный фонарик, шагнул в холл и прикрыл за собой дверь. Он понимал, как сильно рискует. Если Амандо его поймает, операция будет провалена. Но необходимо было проверить, как дела у Джины, убедиться, что она и вправду больна, еще раз услышать подтверждение, что она все еще хочет быть похищенной. Эти мысли гнали его вперед.
Двигаясь быстро и бесшумно, словно кошка, он поднялся по ступеням, затаился на верху лестницы, прислушался, а потом быстро проскользнул в комнату Джины. Он повернул ручку, нажал, и дверь поддалась. Когда она открылась, он увидел, что в комнате горит слабый свет. Двигаясь как можно быстрее, он вошел и прикрыл дверь за собой.
Джина, освещенная тусклым светом ночника, лежала на кровати. Она приподнялась, уставилась на него, потом ее лицо, наполовину скрытое тенью, просияло.
— Майк! — прошептала она, села и протянула к нему руки. — Я все ждала, ждала…
Он подошел к кровати и взял ее руки в свои.
— Ты в порядке? — спросил он. — Марвин сказал, что ты заболела.
Джина хихикнула, этот звук заставил нервы Фроста натянуться, словно струна.
— Со мной все хорошо. Я просто не хочу больше видеть эту подозрительную старую гадюку и потому осталась в постели. — Ее пальцы двигались по его рукам. — Давай займемся любовью, Майк! Я — твоя. Я все ждала и ждала…
Почему ее сухие пальцы снова напомнили ему ощущение, какое оставляют прикосновения паучьих лап? Он отодвинул ее руки, глядя прямо на девушку. Да… Марвин и говорил… как привидение — вот подходящее слово.
— Это невозможно, — сказал он, его голос был тихим и жестким, — Послушай, детка, я все подготовил. И страшно рискую, но должен был перекинуться с тобой словечком. Когда я услышал, что ты заболела, я испугался. Помни, что ты должна сделать, и ты будешь свободна.
Ее пальцы задвигались вдоль его штанин, но он снова решительно отодвинул их в сторону.
— Джина! Потом. Ты получишь столько любви, сколько захочешь, но сейчас я должен возвратиться в комнату охраны. Ты действительно помнишь, что должна делать?