Считай звёзды
Шрифт:
— Ладно, — что? Неужели? Он выдыхает, выпрямляясь, а я еле скрываю удивление, ведь он меня не просто послушал, а именно выслушал и принял мои слова к сведению.
— Я обговорю этот вопрос с ней, — соглашается. — Тем более, счета за месяц растут, — чешет подбородок, всё активнее кивая. — Да, я точно поговорю с ней.
Я не могу сдержать улыбку, наверное, выгляжу дурой:
— Хорошо, — разворачиваюсь, возвращаясь к готовке.
— Я поехал, а ты сядь уже и перестань вертеться, — он направляется к двери.
— Конечно, — нет. — Удачи, — главное, чтобы не гнал на дорогах.
Входная
Опускаю руки, долго выдыхая, и беру нож, отвлекаясь на белый пакетик в углу рядом со стенкой холодильника. Ножом поддеваю шуршащую вещицу, разглядывая содержание.
Баночка витаминов. Совсем новая. Отец позаботился об этом?
Слабо свожу брови. Сколько себя помню, принимаю эти таблетки, может, не стоит перечить отцу и продолжить употребление? Он говорит, это важно для костей, значит, не может влиять на настроение. В таком случае, почему влияет? Или мне кажется?
Щелчок замка. Оборачиваюсь с непониманием, выраженным на лице. Отец что-то забыл? Опять права?
Кладу нож, шагая к порогу кухни, и опираюсь ладонями на дверной косяк, выглянув в прихожую. И встречаюсь взглядом с Диланом, который останавливается, ногой толкнув дверь, чтобы та закрылась. Моргаю, не зная, как себя вести, поэтому да, в очередной раз, поступаю, как дура, когда резко прячусь за стену, задумчиво сжав пальцами нижнюю губу, и встаю спиной к порогу, опустив глаза.
Так. Это точно не входило в мои планы.
— И часто ты зависаешь?
Оборачиваюсь. Дилан стоит позади, изогнув брови и держа ладони в карманах кофты. Отворачиваюсь, делая крупные шаги к кухонной тумбе, и бросаю взгляд на часы, решая прекратить казаться идиоткой и заговорить:
— Сегодня семь уроков, — режу лишние ломтики сыра, краем глаз следя за парнем, подходящим к холодильнику и открывающим его дверцу:
— И что? — он изучает содержимое.
— Уроки заканчиваются в четыре, а сейчас десять утра, — оставляю тосты. — Почему пришел?
— Мне стало скучно, — Дилан, такой Дилан. Серьезно.
Он берет бутылку воды, трясет у своего лица, продолжая:
— И пить захотел, — вот это причины. Почему я не удивлена?
Решаю больше не мучить его вопросами, к тому же, всё еще борюсь с чувством неловкости, которое норовит сообщить о себе с помощью румянца, так что киваю, сложив руки на груди, и иду по направлению к двери. Слиняю. Отличный план действий.
О’Брайен хлопает дверцей холодильника, чем заставляет меня затормозить, подняв на него глаза. Пытаюсь не хмуриться. Дилан дергает
— Если бы я позвонил тогда, — буквально ощущаю, как мои ногти рвут ткань свитера. Парень недолго смотрит на бутылку, стуча по ней костяшками, после поднимает глаза на меня, вполне серьезно задавая вопрос:
— Мы бы смогли…
— Но ты не позвонил, — то чувство, когда обида вырывается из груди, а ты так долго и тщательно рыла для нее глубокую яму, чтобы навсегда похоронить. А всё ради чего? Ради того, чтобы не произошло взрыва, ведь если ты эмоционально реагируешь, значит, тебя это задевает. А мне не хотелось, чтобы кто-то понял, насколько сильно меня обидело произошедшее. Особенно Дилан. Было бы проще, если бы сказала, что мне не интересен данный разговор, но я снова допускаю ошибку, когда опускаю руки, с нестерпимой злостью уставившись в ответ на парня:
— Больше, Дилан, — не даю ему вставить слово. — Ты даже не замечал меня, — не удается воздержаться от тяжелого вздоха. — Ты не представляешь, скольким дерьмом я наглоталась и какой дурой себя чувствовала.
О’Брайен начинает нервно дергать этикетку, но зрительного контакта не прерывает. Делаю короткий шаг от него, обиженно хмурясь:
— Так что не смей предполагать. Толку от этого никакого, — опускаю взгляд, уверенно двинувшись вперед, чтобы пройти мимо человека, который внезапно громко ставит бутылку на край стола, своей резкостью опять заставляя меня остановить пыл и давиться им, вскинув голову. Сердито смотрю за тем, как раздраженно Дилан поднимает глаза в потолок, сунув обе ладони в карманы кофты. Сжимает губы, явно глотнув, и дергает головой, наконец, опуская свое внимание на меня, процедив не со злостью, но с тем же раздражением:
— Обсудим? — я быстро моргаю, сильнее выражая злость:
— Я же сказала, что…
— Ты созрела, или так и собираешься вести себя, как сосунок, обиженный миром? — он крепко сдерживает тон голоса, но взгляд говорит о желании начать кричать на меня. Гордо фыркаю:
— Серьезно? — усмехаюсь, ладонью накрыв лоб, и качаю головой, широко распахнутыми глазами уставившись куда-то в сторону стола. — Боже, ты ведь не серьезно?
Дилан переступает с ноги на ногу, еле сдерживаясь. Пусть только попробует поднять на меня голос, я его…
— На самом деле, — голос парня прерывает мои мысли, вынудив обратить на него внимание. Дилан вынимает одну ладонь, дергано жестикулируя ею в воздухе:
— На самом деле, — повторяет, сглатывая, а ладонью указывает на меня, после на себя, будто не зная, как выразиться. Самое жуткое — я не перебиваю. Смотрю внимательно, подсознательно ожидая конкретных слов. О’Брайен начинает стучать пальцами по столу, после вовсе опираясь ладонью на его край:
— Я…
***
Громкий, настырный, продолжительный звонок в дверь буквально выворачивает натянутую атмосферу наизнанку. Райли настолько была сосредоточена, что внезапный звон спокойно ударил по сердцу, вызвав у того сбой. Дилан нервно кусает губу, ведь нежданный гость продолжает жать на кнопку звонка, призывая хозяев отворить ему дверь.