Считай звёзды
Шрифт:
— Не выспался.
Райли кое-как переставляет ноги, борясь с болью в теле, ладонями держится за стену, чтобы иметь опору:
— Так, иди и поспи, всё равно отец к обеду приедет, — слишком наивно. Дилан отталкивается спиной от стены, одну ладонь сует в карман кофты, другой берет Райли под плечо, дожидаясь, пока девушка шагнет ближе к нему и схватится пальцами одной руки за его рукав.
Идут по коридору. Медленно, молча, но Янг пытается ускориться, чтобы не приносить больно много неудобств, и она же старается говорить, желая уничтожить тишину между ними:
— Ты принял витамины?
—
— Это хорошо, — девушка немного притормаживает, сильно сжимая веки, чтобы перетерпеть ударившую в спину боль, и продолжает идти, когда ощущение отпускает:
— Ты ведь тоже промок, наверняка заболеть можешь, — Дилан молчит, поэтому Финчер нервно стучит зубами, ледяными пальцами дергая его рукав, как бы намекая, что сейчас опять заговорит, но парень опережает, задав совершенно неуместный вопрос:
— Как ты понимаешь, — странным образом переходит на шепот, — кто такой «плохой человек»?
Райли шагает, удивленно хлопая ресницами, и какие-то секунды ее взгляд упирается в щеку парня, который идет медленно, борясь с желанием выйти в курилку, чтобы подышать чужим никотином.
— Ну… — девушка не была готова к такому вопросу, поэтому медлит с ответом, размышляя. — Это тот, кто приходит в чужой дом и всё разрушает, — смотрит перед собой. Отсылочка. Несложно понять, она припоминает недавние события, но на лице Дилана проявляется сдержанная улыбка:
— Я рад, если твое понимание ограничивается этим.
Янг вновь поднимает голову, уже с интересом уставившись на О’Брайена. Что это с ним? Но ей не удается серьезно задаться этим вопросом, ведь смущение выжигает тело. Останавливается, тем самым привлекая внимание Дилана. Он оборачивается, чувствуя, как девушка сжимает его плечо, нервно бегая взглядом по сверкающему полу:
— Мне… Опять надо в уборную.
Думает, парень удивлен? Повторение: он проходил через это, так что даже не закатывает глаза, когда они разворачиваются обратно.
Плохой человек, по ее мнению, тот, кто приносит твоему миру вред.
В рамках ее понимания, Дилан точно подходит под описание из-за своих действий, но каждый раз Райли приходится усомниться в своем отношении к этому типу. Ничего однозначного. Он либо кретин, либо друг, как бы она не боялась употреблять это понятие к данному индивиду.
В основе всего лежит страх. Страх снова сглупить и допустить старую ошибку, принесшую ей столько боли. Поэтому Янг не знает, как себя вести с О’Брайеном. Она боится тех чувств, которые так яро закапывала внутрь себя, покрывая обидой и злостью. Девушка похоронила воспоминания, но возвращение звезды на ее шею отчасти их пробуждает.
Что творится в ее голове? Что творится в его голове? Это пугает.
***
Миражанна — так зовут медсестру, отвечающую за меня, и, в последствии, Дилана. Она очень забавная и милая женщина, на которую нет сил смотреть без улыбки, особенно, когда медсестра всячески пытается заставить парня, что-то делать: у него трясутся руки? Скорее в душ! В теплый душ! Снимай футболку, кофту — и в душ! Я не могу перестать смеяться с того, как они гавкают друг на друга, будто
«Я обязательно оставлю вам свой номер», — обещает. Так мы узнаем, что у Миражанны четверо детей, а ее муж работает в полиции. Теперь ясно, чего она такая крепкая.
«Пятерых воспитала, и тобой займусь», — обещает с улыбкой, и только позже до меня доходит, что пятеро — так как она еще и мужа своего держит в руках. Вот это я понимаю. Как говорит Агнесс: «Баба-огонь».
Осмотр я прохожу до обеда, а после мы проводим время в палате, иногда… Ладно, довольно часто покидая ее, чтобы отвести меня в уборную. И я практически перестаю ощущать неловкость, да и обезболивающее позволяет передвигаться самостоятельно, правда Дилан всё равно идет со мной, говоря, что не хочет оставаться наедине с Миражанной, а то уже сидеть на заднице больно. Думаю, и без слов понятно, как часто он ей грубит. И за каждую грубость получает сполна. Хм, может, мне перенять такую тактику воспитания?
Время близится к пяти. Но никаких новостей от отца о его прибытии. Я начинаю нервничать, ведь Миражанна уже в половину просит нас собрать вещи. Одежды сменной у меня нет. Дилан надевает то, что успело высохнуть. В больнице мало мест, поэтому никто не позволит нам занимать палату дольше оплаченного времени. На одно место большая очередь.
За окном темно. Стреляю взглядом на настенные часы. Без пяти семнадцать. Черт. Почему отец задерживается? Приходится обуть свои кеды. Они вроде высохли, но всё равно чувствовала бы себя комфортнее в другой обуви. Да и в больничной одежде спускаться в комнату ожидания не хочется. Там довольно холодно.
Миражанна приходит с намерением отвести нас вниз и заодно дает мне свою кофту на время. Покидаем палату. Я без конца поглядываю на Дилана, думая, он знает причину такой задержки, но он ничего не говорит, только пожимая плечами.
Рекреация в это время не забита людьми. Посетителей к шести просят покинуть больницу, а пациентов разводят по комнатам, поэтому мы без труда находим свободный диванчик в углу комнаты с ярко-желтыми стенами. Кроме нас здесь еще старичок, дремлющий за шахматным столиком. Мы садимся на мягкий диван, как раз напротив висят круглые часы. Я начинаю нервничать, разминая пальцы, хорошо, что хоть парень не подает признаков озадаченности. Его неясная уверенность в происходящем помогает мне собраться.
— Я пока принесу вам чай, а то замерзнете, — Миражанна сама оглядывается на время. — Знаете, в этот период в городе обычно серьезные пробки. Скорее всего, твой отец застрял в одной из них.
Я сжимаю губы, кивнув головой, и бросаю взгляд на парня, который опять пожимает плечами. Женщина уходит, оставляя нас наедине с храпящим стариком, о присутствии которого нет смысла вспоминать. Потираю колени, похлопываю по ним ладонями, начав нервно ерзать на сидении, отчего Дилан хмуро смотрит на меня: