Щупальца Альянса: Увертюра
Шрифт:
– Чихали они на наши уставы! – фыркнул Флорес.
– Вот именно. Чихали. Так что нам приходится иметь в виду: кроме официально заявленных целей миссии Галактический Альянс всегда имеет в виду парочку неофициальных, в курсе которого держит только своих зверюг. Не исключено, что в его цели входит и нас на что-нибудь спровоцировать – например, грубо нарушая имперский флотский устав.
– И что же нам делать, когда гориллы начнут провокацию? – Родригес вдруг ощутил сильное беспокойство. Верное предчувствие чего-то недоброго, из тех, что посещали его изредка, и ни разу не подвели.
– Что делать – это решит
– Повестись на провокацию?
– Нет – найти решение, неожиданное для Альянса. Разумеется, если такое есть.
3
– Долетели. Эр-Мангали.
Это и есть, что ли, название планеты назначения?
В кают-компании на сей раз и яблоку шлёпнуться некуда. Экипаж в почти полном составе. Коммодор Гуттиэрес – крепкий сребробородый старик староимперской флотской закалки, которого за весь перелёт стажёрам посчастливилось встретить лишь однажды – в самом его начале. Пилоты Мадейрос, Эстебан и Кастелло – сорокалетние подтянутые офицеры немного на одно лицо, но различающиеся цветом кожи – от альбиноса Эстебана к лиловому афромарсианину Кастелло. Кто здесь был ещё? Специалисты по главным бортовым орудиям Рамирес и Ферабундо. Стрелки Чинчес, Маркес и Неринья. Комендант Мартинес. Космогатор Альварес, борт-инженер Монарро, бортовой врач Гонсалес. Даже толстый кок Финьес, и тот притащился с камбуза. На местах остался лишь вечный счастливец пилот Алонсо и, может быть, какие-то другие дежурные специалисты, которых припомнить труднее.
– Алонсо! – бросил коммодор Гуттиэрес в переговорное устройство.
– Слушаю, мой коммодор, – откликнулась рубка.
– Выводи изображение планеты и орбитальной системы.
На одном из тут же засветившихся потолочных голографических экранов показалась планета. Слой атмосферы, замутняющая обзор облачность, в её просветах более-менее чёткие очертания материков – ничего особенного. Заурядная внешность для обитаемых планет терранского класса.
Потому-то в кают-компании практически все смотрели на второй экран – тот, где закручивался под немыслимыми углами лабиринт из нескольких тысяч подвижно соединённых модулей – трубок, шаров, цилиндров, тороидов, скруглённых шестерёнок. И почти каждый из них вращался вокруг продольной своей оси, создавая центробежный аналог силы тяжести.
– Так вот ты какова, система «Карантин», – присвистнул кто-то.
«Карантин»? Да, Родригес о такой где-то слышал. Правда, единственное, что слышал – эту систему Галактический Альянс тщательно засекретил. Но название-то говорит само за себя. Система с таким названием должна кого-то куда-то не пропускать. Не выпускать за пределы карантинной зоны носителей условной инфекции.
– И что, эта штучка может и корабли мочить? – толкнул его в бок Лопес. – А с виду безобидная.
– Это до запуска системы, – вполголоса пояснил Родригес.
Ну да. Стоит её запустить – небось, вмиг ощетинится новейшими противокорабельными комплексами, да настолько секретными, что экипажу лёгкого крейсера «Антарес», приписанного к флоту империи Сант-Амазон Эскабар, их, конечно, нипочём бы не показали! Если бы, как сказал Гонсалес,
Но тут заговорил коммодор.
– Что скажете, – кивнул Гуттиэрес на экран, – реалистичной ли выглядит миссия, официально порученная нашему крейсеру?
Бортовой врач Гонсалес усомнился первым
– Забрать оттуда последнюю смену монтажников и наладчиков? – он покачал головой. – Нет. Реалистичной она выглядела ровно до тех пор, пока мы не были в курсе истинных размеров станции. К сожалению.
Родригесу оценить размеры станции с непривычки было непросто. Но уже сама сложность объекта говорила о том, что трудиться над его монтажом и настройкой должно бы несколько сот человек, на эвакуацию которых потребен пузатый транспортник из самых вместительных, но никак уж не лёгкий крейсер. Зачем выбирать заведомо непригодный инструмент? Затем, что он очень даже пригоден для каких-то не названных целей Альянса.
– Да уж, – проворчал пилот Мадейрос, – теперь ясно: наша единственно выполнимая миссия в том, чтобы вежливо извиниться. Мол, простите, но у нас не ковчег; видите, какой маленький крейсер? Ваши задницы ни за что не поместятся! – судя по взятому тону, он хотел пошутить, но даже из себя не смог выдавить ничего, похожего на улыбку.
– Но зачем нам давать очевидно невыполнимые задания? – хмыкнул космогатор Альварес. – Они хотят, чтобы мы сделали что? Возмутились и отказались, а пассажиры бы нас – под стражу? Или чтобы, как дурачки, принялись расселять станционных техников прямо по каютам солдат?
– Вероятно, Альянсу нужен конфликт, – предположил Гонсалес, – всё равно какой.
– Может, станция уже необитаема? – понадеялся стрелок Маркес. – Только ума не приложу, зачем нас было обманывать.
– Станция обитаема, – опрокинул его надежды коммодор, – Алонсо с нею уже связался на предмет стыковки. Сколько их, Алонсо?
На экране возник дежурный пилот за центральным пультом.
– По словам их связиста, в жилом отсеке полная смена – под тысячу человек, – доложил он.
Комендант Мартинес нервно заёрзал:
– Столько мне не расположить даже в технических отсеках и коридорах. Надеюсь, они это и сами понимают…
– Разрешите ответить, мой коммодор? – Гуттиэрес кивнул, Алонсо сообщил. – Они не понимают, зачем за ними прислали имперский крейсер. Несколько встревожены. Ожидали транспортник Альянса, как обычно. Поэтому предложили нам для стыковки периферийный грузовой шлюз – на всякий случай, чтобы не занимать пассажирский.
– А чего ожидали наши пассажиры? – мрачно спросил коммодор.
– Их командир отказался комментировать свои планы. Но судя по данным из пассажирских кают, – Алонсо мотнул головой на мельтешение экранных изображений у себя за спиной, – они готовятся к выходу.
– Вот и ответ! – воскликнул Альварес. – Мой коммодор, нам надо срочно, пока не поздно, занять позицию…
Коммодор Гуттиэрес жестом призвал его к тишине.
– На этом крейсере решения принимаю я, – сказал он веско. – По-возможности, своевременные. И если сейчас я руковожу кораблём из кают-компании, а не там, в рубке, то имею на то основание. Я желаю, чтобы мои решения были всем вам понятны. И чтобы ваши соображения тоже вовремя достигали моих ушей. Нужно ли разъяснять, чем эти меры вызваны?