Screenplay 3. Потерянная
Шрифт:
– Как необычно ты рассуждаешь, Лиз. Прикасаться к чьим-то чужим событиям… Представлять себе их чувства и мысли, возможно, даже влезать на время в чью-то шкуру, ты об этом?
– Ты поэтому выбрал профессию актёра? Нравится примерять на себя разные шкуры?
– Почему я выбрал эту профессию? Всё просто. Из-за денег, Лиз. И долгое время она мне не нравилась, в какой-то момент я разочаровался в своём выборе, но уже не мог ничего изменить. Прошло много лет и случилось много важных событий, прежде чем мне удалось изменить своё отношение к работе и отношение работы ко мне. Теперь я точно знаю, зачем мне это
а я знаю
– У тебя постоянно съёмки. Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?
– Конечно.
– А как?
– Обычно прячусь от всего мира в глухом, красивом месте и сижу со своим ноутбуком наедине, записываю какую-нибудь историю. Для меня это лучший отдых или, лучше сказать, разгрузка. Пока я ничего не пишу, а просто езжу по съёмочным локациям, по презентациям, накапливается столько идей, что меня просто распирает от них, я чувствую какое-то давление изнутри, и мне необходимо от него избавляться. Избавиться я могу только одним способом – сесть и записать все эти идеи.
– Ну а как насчёт обычного отдыха? Ну… всякие там развлечения?
– Какие, например?
– Всякие.
– Если ты про что-то вроде активного отдыха, то его мне и на съёмках хватает. Я организовал свою жизнь так, чтобы работа приносила мне удовольствие, и оно именно в этом и заключается. Я ещё и каскадёр по совместительству, не представляю себя без трюков, без чего-то головокружительного…
Я без сна лежала в темноте. Размышляла над тем, нравится ли мне тот факт, что у нас два спальных места. Наверное, всё-таки нравился. Я хоть и чувствовала себя крайне неуютно в своей кровати, но всё же Рональд мне чужой
пока ещё?
человек, и то, что он лежит не вместе со мной, а на нарах у противоположной стены, меня устраивало. К тому же я привыкла спать одна.
Мы оба ворочались в темноте на своих неудобных матрасах, Рональд шуршал сеном, я скрипела железными пружинами и, наконец, угнездилась между двух больших комков свалявшейся набивки.
– Без выкрутасов, мистер, – проворчала я ему вместо «спокойной ночи». – У меня под подушкой здоровенный чёрный маузер.
– Мисс, не переусердствуйте с запугиванием, – ухмыльнулась темнота его голосом. – Всё же здесь удобства на улице.
Не знаю, что бы я чувствовала, если бы ситуация и дальше разворачивалась по моему сценарию, но последние события отрезвили меня. Стоило мне потерять голову от этого мужчины, жизнь моя проходила как во сне. В том сне, где перестают действовать законы физики и вещи становятся нематериальными, теряют свою статичность, приобретают любую желаемую форму и состояние, преграды сметаются с пути одним взглядом, а для того, чтобы полететь, достаточно просто подумать об этом, и ноги сами отрываются от пола. Да, это был сон, но меня довольно жёстко вытряхнули в реальность, и теперь я смотрю правде в лицо. Рональд – почти незнакомый мне мужчина, которого я хочу сделать своим,
да, я всё ещё хочу
и мне стыдно за минутную слабость, заставившую меня в этом усомниться. Разобравшись в себе, я поняла откуда взялись эти упаднические настроения, злость и нерешительность. Гнусное предательство подорвало мою веру в себя. В тот момент я больше не чувствовала себя всемогущей, я была раздавлена, и моё подсознание запустило защитные механизмы, убеждая, что Рональд мне не очень-то и нужен. Услужливо подменяло истинные цели, подсовывало то, что можно взять легко и не напрягаясь, – Антона.
Слишком сложно за пару-тройку дней привязать к себе такого мужчину – это я понимала и раньше, но верила, что возможно всё, нужно лишь приложить усилия. Рональд стал для меня одновременно и маяком, и камнем на шее. Я стремилась к нему, но это же стремление утягивало меня в пучину неуверенности, топило в страхах и сомнениях. На меня и так слишком много свалилось, и я хотела избавиться от этих чувств, но это значило бы, что я должна избавиться и от своего стремления тоже. Стало казаться, что мне не по силам эта задача, будто я откусила, но не могу проглотить. Будто замахнулась на нечто настолько грандиозное, что скорее раздавит меня, чем дастся в руки. И поспешила эти руки отдёрнуть.
Просто удивительно, от каких потрясений способно оправиться сознание. Я – это всё ещё я, и я по-прежнему хочу этого мужчину. Стоило мне это осознать, как хвост перестал вилять собакой, и я сосредоточилась на своей главной цели, не позволяя сомнениям разъедать душу. Помог мне в этом сам Рональд. Раньше я представляла себе операцию по его завоёвыванию как партию в шахматы. Белые начинают и выигрывают. Черные фигуры, олицетворяющие сомнения Рональда, повержены, сам брюнетистый король взят в плен прекрасной белой королевой. Как только всю мою стройную стратегию разрушили, скинув шахматную доску со стола к чертям собачьим, Рональд показал мне, что мы по одну сторону баррикад. Пыль сражения осела, и оказалось, что противник стал союзником.
Пусть теперь не я командую парадом, зато так честнее. Точнее.
Глава 4
После утренней прогулки до ближайших кустов Руслан выдал нам ручку и бумагу. На ней были написаны инструкции для доверенного лица Рональда. Я должна была перевести их на английский. Рональду предлагалось написать текст, который я скажу в телефон от его имени. Таким образом, получалось требование выкупа. Руслан объяснил, что, как только оно будет составлено, меня отвезут в какое-то место, где мы по телефону свяжемся с доверенным лицом, чтобы я зачитала это требование.
Во время утреннего кофе наша петиция была составлена и закончена. Я читала текст, выведенный аккуратной рукой похищенного. Не удержалась от того, чтобы оценить его почерк с точки зрения графологии.
Буквы крупные, оригинальные в начертании, поля широкие, завитушки, кружочки вместо точек. Глядя на общую картину почерка, среди прочего я заключила, что он принадлежит щедрому талантливому человеку с нестандартным, ассоциативным мышлением, для которого творчество – это своеобразный побег в мир грёз и фантазий. Самовыражаясь таким образом, он будто компенсирует неудовлетворённость в реальной жизни. Его почерк лишь подтверждал мои домыслы относительно его натуры и характера.