Сделка с врагом

Мортимер Кэрол

– «Нас» нет, – устало вздохнула она.

– Боюсь, у тебя проблемы с памятью.

Она покачала головой.

– После своего возвращения я ни разу тебе не позвонила. Разве этот факт не говорит сам за себя?

Габриэль невесело улыбнулся:

– Это говорит о том, что ты просто трусиха, вот и все.

Она вздернула подбородок.

– Ты второй раз подряд называешь меня трусихой, и мне это не нравится.

– Тогда докажи, что это не так, и дай согласие на свидание сегодня вечером.

Брин с жалостью посмотрела на

него:

– Мы не дети, чтобы доказывать свою смелость, Габриэль.

– Именно поэтому тебе и стоит перестать вести себя так глупо. – Его глаза сердито блестели. – Я никуда не уйду, Брин, и не собираюсь делать вид, что на прошлой неделе между нами ничего не произошло. Произошло, Брин. Признай это.

Брин давно уже осознавала свою полную неспособность сопротивляться этому мужчине. В тот вечер именно Габриэль первым прервал их ласки – сама она была уже не в состоянии. И сегодня ей вновь хватило одного только взгляда на него, чтобы понять, что она по-прежнему хочет его.

Она поджала губы.

– В сложившихся обстоятельствах это был бы джентльменский поступок.

– Брин, оскорблениями ты не прогонишь меня, – спокойно заверил он. – Это слишком важно для нас обоих. Эта неделя в ожиданиях и догадках была нестерпимо мучительна. – Он нервно провел рукой по своим волосам.

Она пристально посмотрела на Габриэля, заметив мешки у него под глазами на слегка осунувшемся лице. Брин стало ясно, что для Габриэля эта неделя тоже была нелегкой.

– Габриэль, почему ты не согласишься оставить меня в покое? – простонала она.

– Потому что мы должны попробовать нормально общаться, – упрямо не сдавался он. – И я не собираюсь отказываться от этой возможности.

Она покачала головой:

– Когда-то мы уже попробовали. У нас не получилось.

– Все может измениться. – В его глазах застыла боль, когда он потянулся через стол, чтобы снова взять ее за руки. – Ты говорила с мамой?

– О тебе?

– Естественно, не обо мне, – сказал он в ответ на ее удивление. – Но она подтвердила тебе то, что я говорил о твоем отце?

– Даже если подтвердила, то что? – Ее щеки зарделись, и она старалась не смотреть ему в глаза. – Ничего не меняется от того, что я узнала, кем был мой отец и что он натворил.

– Это означает, что мы можем больше не возвращаться к теме прошлого. Его нельзя отменить или переделать, потому что оно уже было, но, если мы… если мы хотим быть вместе, мы должны распрощаться с ним. А я хочу тебя, Брин, и дрожь твоей руки от моего прикосновения подтверждает то, что ты тоже хочешь меня. – Он крепче сжал ее дрожащие пальцы, словно боясь, что она вырвет руку. – Сейчас важно только это.

– А потом? Что потом, когда страсть пройдет, Габриэль? – В ее глазах заблестели слезы. – Что будет с нами?

– Почему ты думаешь, что страсть пройдет?

– Не знаю… Мне так кажется.

– Когда это случится, тогда и разберемся, – твердо заявил он. – А пока я хочу, чтобы мы были

вместе, и давай посмотрим, что из этого выйдет. Как ты думаешь, у нас получится? – Он нежно гладил ее руку.

Получится ли? Пристально глядя на нее, он понимал, что прошедшая неделя оказалась сущим адом и для Брин. Они были рады видеть друг друга сегодня, но оба пытались это отрицать. Смогут ли они наслаждаться отношениями, не замечая боли прошлых утрат?

Сможет ли она?

Глава 9

– Проходи и чувствуй себя как дома. Я принесу Цвино, – произнес Габриэль, видя, что она нерешительно замялась в дверях гостиной его квартиры.

У него отлегло от сердца, когда Брин наконец перестала упрямиться, и они договорились снова встретиться после работы в десять; он старался выглядеть уверенным, однако в душе до самой последней минуты сомневался, что Брин согласится.

Габриэль ждал ее в машине. Чуть позже десяти часов она в компании нескольких коллег появилась на пороге кафе. Он молча вышел из машины, чтобы открыть ей дверцу, – всю недолгую дорогу к его дому они тоже не проронили ни слова.

«Она похудела», – отметил он про себя, когда Брин все-таки решилась войти в гостиную. Черные джинсы уже не так идеально сидели на ней, как неделю назад, из-под ворота черной рубашки проглядывали ключицы, а ее серые глаза выглядели огромными. Габриэль еще раз убедился, что эта неделя была нелегкой для них обоих.

Выражение его лица смягчилось, когда Брин устало рухнула в удобное кресло из коричневой кожи.

– Много дел? – спросил он, разливая вино в два бокала.

– Очень. – Она взяла протянутый бокал и с наслаждением сделала глоток. – У тебя шикарное жилье, – добавила она, с одобрением оглядев эту холостяцкую обстановку комнаты и развешанные по стенам картины.

– Это не совсем мой дом. – Он пожал плечами. – Мы все тут живем, когда бываем в Лондоне. Не волнуйся, Брин, Микаэля и Рафаэля сейчас нет, – с сожалением произнес он, заметив в ее глазах тревогу. – Микаэль в Париже, Рафаэль в Нью-Йорке.

Она чуть повеселела.

– Какие же красивые у вас имена!

Он кивнул:

– Наше фамильное поместье в графстве Беркшир называется Приют Архангела – и уверяю тебя, какие только шутки мне не приходилось выслушивать.

Она несмело улыбнулась, но быстро приняла серьезный вид.

– Я пришла к тебе только затем, чтобы сказать: нам следует раз и навсегда прояснить ситуацию… Что ты делаешь? – ахнула она, увидев, что Габриэль ставит свой бокал на журнальный столик и нагибается, чтобы развязать шнурки ее кроссовок.

Он изобразил притворное удивление:

– Снимаю твою обувь.

– Зачем? – Она попыталась, но не смогла выдернуть ногу из его рук.

Стянув один кроссовок, он занялся другим. Сняв и его, Габриэль выпрямился.

– Думаю, у тебя болят ноги после целого дня беготни в кафе?