Седьмая встреча
Шрифт:
— Судя по сообщенным вами сведениям и доступным официальным документам, которые я уже изучила, мне это дело не кажется бесперспективным. То, что фирма «Гранде & К°» уже владеет участком земли, представляется мне решающим. Как я понимаю, вы хотели бы, чтобы это дело было решено полюбовно, а не в зале суда?
— Да, было бы желательно избежать судебного процесса, — сказал Горм.
— Когда я в начале недели разговаривала с адвокатом Вангом, он дал мне понять, что фирма готова на многое, чтобы выиграть дело.
— Безусловно.
— Думаю, политики считают, что среда не понесет урона, если Морская улица станет вдвое шире и по набережной пойдет вдвое больше тяжелого транспорта. Но этому проекту есть альтернатива, не затрагивающая центра города. Мне известно, что уже пущены в ход значительные силы, не имеющие отношения к политике, чтобы осуществить эту альтернативу, — сказала она, сняла очки и предложила им еще кофе.
Турстейн тут же протянул свою чашку, увидев в этом предлог задержаться у адвоката.
На письменном столе Илсе Берг не было ничего лишнего. Она убрала бумаги, которыми пользовалась во время переговоров. На столе возле телефона остался маленький каталог: «Государственная художественная выставка». Горм, вопросительно глядя на Илсе, протянул руку, и она дала ему каталог.
— Я недавно была на этой выставке, меня интересуют не только параграфы закона, — весело сказала она.
Горм с отсутствующим видом листал каталог, а Турстейн пытался выяснить у Илсе, как она вообще проводит время в этом городе Тигра [31] .
Бросив беглый взгляд на первую случайно открытую страницу, Горм увидел: «Нессет Руфь, г. р. 1943. Встреча. Масло. 131x71. 3000 крон».
Неужели еще кого-то зовут точно так же? Он раскрыл список художников в конце каталога. В адресе Руфи был указан тот самый городок, который она называла, когда они встретились у Турстейна. Это она!
31
Городом Тигра, холодным и жестоким к чужим, норвежский писатель М. Бьёрнсон (1832–1810) назвал Осло в стихотворении «Последняя песня».
— Ну, что скажешь? — спросил Турстейн у Горма, когда они вышли на улицу.
— По-моему, она нам подходит. Но тебе следует воздержаться от панибратского тона.
— Что ты имеешь в виду?
— Коммерция и флирт — недопустимая комбинация.
— Жизнь скучна, иногда хочется расслабиться.
— Она профессионал. Нам нужно, чтобы она сделала для нас важную работу.
— Директор сегодня склонен к назидательности, — кисло заметил Турстейн.
Горм промолчал.
Когда она дошли до улицы Карла Юхана, Турстейн предложил пообедать за счет фирмы, как он сказал, отметить хорошо проделанную
— У меня дела. Поешь один и не забудь взять счет, — коротко ответил Горм.
— Что за дела?
— Художественная выставка. Встретимся в аэропорту.
— Ты ходишь по выставкам, когда бываешь в Осло? — скривился Турстейн.
— Хуже того. Я еще бываю в опере и в театре. И на концертах. Если подвернется случай.
— Да ходи куда хочешь.
— Тогда перестань задавать глупые вопросы. Договорились? Горм махнул ему рукой и пошел через Дворцовый парк, мимо статуй львов в Дом Художника. Он купил каталог и нашел нужную картину на втором этаже. Сюжет оказался совсем не таким, каким Горм представлял его себе по названию — «Встреча». Он остановился перед картиной.
Сначала белая собака с черными пятнами произвела на него почти путающее впечатление. Она летела на него, открыв пасть и глаза, и была поразительно живой, несмотря на то что манера письма была далека от реалистической.
Собака и в то же время не собака. Странное название для такого сюжета. Казалось, собака улыбается, хотя пасть ее внушала ужас. Было видно, что она пытается остановиться и что ей это не удается.
Из-за перспективы передняя часть туловища была преувеличенно крупной, и вытянутые лапы с острыми когтями могли испугать кого угодно. И тем не менее, во всем этом было что-то мягкое, почти умиротворяющее.
Вскоре Горм понял, за счет чего создастся такое впечатление. У собаки были зеленые человеческие глаза. Совершенно реалистические. Тогда как вся остальная картина реалистической не была. Грубые мазки на темно-синем фоне.
Горм не знал, нравится ли ему картина. Но это не играло никакой роли. Он спустился в контору на первом этаже и сказал, что хочет купить картину Руфи Нессет «Встреча».
— Хорошее приобретение. Эта картина получила приз газеты «Моргенбладет», — сказал служащий и объяснил Горму, что выставку повезут по нескольким городам и поэтому он сможет получить картину только в конце года.
— Я потерплю, — сказал Горм и подписал нужные документы.
— Вам повезло, вы пришли вовремя. Сегодня несколько человек уже интересовались этой картиной. После объявления цены.
Горм с благодарностью подумал об Илсе Берг и ее интересе к искусству и еще раз прошел по выставке. Но все время видел перед собой глаза на втором этаже и в конце концов снова пошел туда.
Пятнистая собака смотрела на него своими человеческими глазами, и Горм вдруг почувствовал, что видит друга. Теперь это был его друг.
После их последней встречи Руфь стала частью его жизни. И хотя он не мог приблизиться к ней, он продолжал о ней думать.
В тяжелые минуты он жалел, что не остался у нее, несмотря на звонок мужа. Но он знал, что это все испортило бы. Он понял это, когда она сняла трубку и старалась ответить мужу, не прибегая ко лжи. Он не мог заставить ее лгать.