Седьмое таинство
Шрифт:
Инспектор прошел в крошечную спальню. Там царил полный беспорядок. Под окном стояла пачка холстов, лицом к стене. Лео развернул первые три, потом остановился. Вновь портреты Алессио. Но изображен он был таким, каким стал бы в возрасте лет десяти — двенадцати. А на одном портрете — еще старше. Почти взрослый мужчина, все с теми же тонкими чертами нежного лица, но выражение его было серьезным, почти холодным. Такое же, какое Фальконе видел у Браманте-старшего.
Внимание полицейского привлекла одна интересная особенность. На всех портретах, включая и «взрослый», Алессио был изображен в майке, очень похожей на ту, что висела в Малом музее чистилища, с той же эмблемой: семиконечной
Глава группы вернулся к дивану. Беатрис не трогалась с места.
— У меня никогда не было детей, я даже не думал об этом, если сказать откровенно, — признался он. — При теперешних обстоятельствах вполне естественно представить себе, что из них может вырасти.
— Естественно? — эхом повторила хозяйка, но с явным сарказмом в голосе.
— Что означает этот символ? Эти звезды. Вы, видимо, считаете его чем-то важным?
Она пожала плечами:
— Да не то чтобы… Джорджио попросил меня придумать эмблему для школы. Эти звезды — символы из митраизма. Муж… немного помешался на работе. И это здорово отражалось на нашей жизни.
— У него были романы на стороне? — вдруг резко спросил инспектор и отметил, что Роза при этом чуть слышно ахнула от неожиданности.
Беатрис опустила взгляд на руки и отрицательно качнула головой, ничего не ответив.
— А у вас?
Она продолжала молчать.
— Извините, — продолжал Фальконе. — Это стандартный набор вопросов. Их следовало задать еще тогда, когда пропал Алессио, но почему-то это сделано не было.
Хозяйка смотрела, морщась от откровенной ненависти.
— Тогда зачем задавать их теперь? Вам нравится меня мучить?
— Я просто пытаюсь понять…
— До того дня мы были обычной семьей. Никаких романов. Никаких секретов.
— И тем не менее Джорджио взял Алессио с собой в подземелье. И вы ничего об этом не знали. Я помню, тогда вы ни разу про это не упомянули. Да и мне не хотелось нажимать. У вас и без того хватало проблем. А нам и так было понятно, что вы сами этого не понимаете. По крайней мере я тогда думал именно так.
Браманте покачала головой.
— Чего вы от меня добиваетесь? Я сама задаю себе этот вопрос каждый день. И каждую ночь. Что было бы, если бы в тот день я повела сына в школу? Что было бы, если бы он тогда заболел? Или пошел куда-то еще? Когда теряешь ребенка, какая-то часть сознания все продолжает и продолжает играть в эту чудовищную игру…
Огромный офицер, сидевший рядом с Розой, вдруг зашевелился, посмотрел на Фальконе, испрашивая разрешения вступить в беседу, потом заговорил, так его и не дождавшись.
— А что было бы, если бы они свернули за угол и наткнулись на какого-нибудь пьяного идиота, несущегося в машине не разбирая дороги? Мы ведь в полиции работаем, синьора. У нас каждый день полно случаев, когда люди попадают в беду. Не надо мучить себя этими вопросами, они ничего не дадут. Ваше состояние понятно, но мучить себя — бессмысленно.
Фальконе пожалел, что не взял с собой Косту и Перони: Роза еще слишком неопытна и недостаточно наблюдательна, а офицер слишком нормален и лишен воображения.
— Нет, — резюмировал инспектор спокойно. — Это не так уж и бессмысленно. Алессио пропал вовсе не из-за какого-то пьяного водителя. Отец взял его с собой в это странное место не просто так, а с какой-то целью. И возможно, то, что произошло потом, явилось чем-то вроде несчастного случая. Но вот причину, по которой он там оказался — а это самое главное! — я так и не могу понять. А вы можете?
ГЛАВА 25
Полицейские-водители относятся к ограничению скорости точно с таким же пренебрежением, как и обычные люди. Так что, к удивлению Эмили Дикон, им потребовалось меньше двух часов, чтобы добраться из центра Рима до отдаленной виллы Артуро Мессины на окраине Орвьето.
Из ее спальни, которая соседствовала с комнатой Рафаэлы, на третьем этаже огромного, похожего на дворец дома открывался изумительный вид на холмистые равнины Умбрии, тянувшиеся до каменных стен маленького укрепленного городка, давшего название всему региону. Дуомо, огромный и изящный кафедральный собор Орвьето, гордо возвышался посреди citta [24] , и единственное окно-розетка выглядело как глаз с моноклем, наблюдающий за всем, что поручено его опеке и заботам. Но сейчас на дворе стоял февраль. И слишком рано становилось темно, чтобы в полной мере насладиться экскурсией по дому, предложенной Мессиной-старшим, человеком с гораздо более располагающими к себе манерами, нежели у его сына. Если Артуро и был несколько ошарашен обстоятельствами их появления здесь — а когда хозяин сразу по прибытии гостей ознакомил их со всеми подробностями дела Браманте, Эмили тут же поняла, что дело стоило ему карьеры, — он этого никак не проявил. Ему, видимо, было чуть за шестьдесят, но выглядел отставной полицейский лет на десять моложе — среднего роста, мощного сложения, с темным красивым лицом, с небольшими аккуратными усиками и яркими, сверкающими глазами.
24
Город (ит.).
Дом был огромен и слишком велик для одного человека, а Мессина жил один. Жену хозяин потерял пять лет назад — умерла от какой-то болезни. Артуро тут же рассказал гостям, что это владение передавалось в их семье из поколения в поколение, после того как прадед приобрел его лет восемьдесят назад. И весь дом — от роскошно отделанного холла на первом этаже до гостевых комнат на третьем, маленького, но безупречного и ухоженного сада позади и вида на Дуомо — скорее напоминал небольшой дворец. А когда Эмили поинтересовалась, как он проводит время, Артуро попотчевал обеих многочисленными историями о походах по девственным, необитаемым холмам, об охоте, о рыбалке в местных реках, о вылазках с друзьями из квестуры в отдаленные городки и посещении тамошних ресторанов. Орвьето, видимо, был очень подходящим местом для отставных полицейских. Двое таких заехали в тот же день после полудня: один напросился на кофе с целью, как решила Эмили, поглядеть на неожиданных гостей, второй привез пару фазанов на ужин. Артуро Мессина отнюдь не страдал от одиночества. И обид за прошлое не держал. Его совершенно идиллическое пребывание вдали от Рима казалось слишком безоблачным, чтобы быть таковым на самом деле, но так лишь казалось — пока он не отвел Эмили в сторонку и не показал содержимое пакета, пришедшего в тот день от Фальконе.
Гостья с опаской посмотрела на герб квестуры Рима на конверте. А когда открыла, Мессина бросил лишь один взгляд на сопроводительную записку, а потом направился к серванту, что-то достал и положил на стол. И это тут же перенесло американку в те дни, когда она проходила подготовку в школе ФБР в Лэнгли, да с такой непреложностью, что Дикон даже испугалась.
— Артуро, это же телефон для конференц-связи!
— Даже такой старикан, как я, знает, в какое время живет, — смеясь, ответил хозяин. — Вот и стараюсь идти в ногу со временем. Кроме того, если Лео Фальконе желает затянуть вас в это дело, я уж точно смогу составить вам компанию. Я ведь уже вел его однажды, помните?