Седьмой лорд
Шрифт:
[2] Шисюн (?? — shixiong) — старший соученик.
P.S. Кто не понял по тексту, забавный факт: «девятое небо» в названии этой главы — прямая отсылка к значению имени Лян Цзюсяо.
Глава 36. «Подготовка хитрой ловушки»
Цзин Ци долго, очень долго молча смотрел на Лян Цзюсяо, после чего положил руку на лоб и беспомощно улыбнулся. Он считал себя свидетелем многих крайне нелепых ситуаций в этом огромном сложном мире, но никак не ожидал, что по чистой случайности сам окажется
Природные данные Лян Цзюсяо с детства были не очень хороши. Будь то учение, практика боевых искусств или техники изменения внешности — он во всем несколько отставал от своих соучеников. К счастью, он охотно брался за тяжелую работу, потому долгое время спустя стал намного сильнее тех, кто был одарен от природы, но не старался. Всю жизнь он восхищался своим будто бы всемогущим дашисюном. Покинув клан, чтобы набраться опыта, он приложил все усилия, чтобы делать все так, как делал бы Чжоу Цзышу. Несколько дней назад он получил от своего шисюна письмо, в котором говорилось, что скоро в Лянгуан приедет его друг. В качестве доказательства у того был некий предмет. Если этому человеку что-то понадобится, Лян Цзюсяо должен будет оказать ему помощь как один из местных шпионов Чжоу Цзышу.
Смутно что-то припомнив, он вдруг широко раскрыл глаза.
Цзин Ци неторопливо нащупал кусок зеленого нефрита за пазухой и положил на стол.
— Это... это моего дашисюна... — воскликнул Лян Цзюсяо.
Он нерешительно взял нефрит в руку и тщательно осмотрел. Естественно, он не мог не узнать вещь, знакомую ему с детства. Затем он поднял голову, взглянул на Цзин Ци и тотчас с глухим стуком упал на землю:
— Этот простолюдин не знал, что князь... Я нанес вам сильное оскорбление. Прошу князя простить меня.
Голос его наполнился почтительностью.
— Не нужно, — улыбнулся Цзин Ци. — Этот князь не выдержит от тебя подобных церемоний. Если бы я оказался злодеем, разве ты сейчас не понес бы огромные потери?
Лян Цзюсяо низко поклонился.
— Этот простолюдин хорошо знает характер дашисюна. Если бы князь действительно не считался с человеческой жизнью и был продажным чиновником, дашисюн ни за что бы не завязал дружбу с князем. Этот простолюдин поступил опрометчиво, встревожился вашим поведением и чуть было не совершил большую ошибку...
Он продолжал мямлить, пока губы не онемели, стоял на коленях и непрерывно кланялся, отказываясь поднимать голову.
Он искренне сожалел и раскаивался, даже глаза его покраснели от беспокойства. Цзин Ци мысленно вздохнул, подумав, что этот Лян Цзюсяо, скромный ребенок, отличался от своего дашисюна, чья душа была преисполнена коварных замыслов: если бы Цзин Ци не простил его, то, вероятно, он продолжал бы досаждать ему в таком духе до самой смерти. Тогда Цзин Ци наклонился, помог Лян Цзюсяо подняться и сказал:
— Хорошо, раз уж ты шиди Цзышу,
Глаза Лян Цзюсяо заблестели:
— Прошу, князь, скажите!
Цзин Ци достал бумагу и кисть и быстро написал несколько имен.
— Помоги мне тайно навести справки об этих людях... Происхождение, наличие родственников среди знати, чем больше информации, тем лучше. Особенно об Ли Яньняне.
— Разве он не приспешник Ляо Чжэньдуна? — удивился Лян Цзюсяо.
Цзин Ци покачал головой, не став ничего объяснять:
— Пусть кто-нибудь разузнает о нем. Отсюда этому князю будет неудобно посылать письма остальным. Придется положиться на вас.
Поскольку этот парень сам попал ему в руки, не использовать его будет бессмысленно.
Лян Цзюсяо воодушевленно кивнул:
— Слушаюсь!
— Тогда иди и будь осторожен, когда приходишь и уходишь.
Он передвигался в полной темноте. Лян Цзюсяо был растяпой, но с некоторой долей самосознания. Получив указания Цзин Ци, он больше не своевольничал и выполнял любой его приказ, оказывая огромную помощь. В глазах Ляо Чжэньдуна и остальных князь Наньнина будто бы прибыл не расследовать дело, а веселиться.
В тот день он специально пригласил нескольких человек, чтобы спросить, есть ли здесь какие-нибудь местные фирменные безделушки, которые можно забрать с собой и подарить ребенку в столице.
Наместник Ляо не знал, какого «ребенка» он имел в виду, подумав, что это кто-то из потомков знати. Он собрал группу из четырех человек, включая себя самого и Ли Яньняня, чтобы они все поочередно составляли Цзин Ци компанию. Цзин Ци под красивым предлогом ожидания торжественного подавления мятежа вел сытую веселую жизнь.
Так воцарились мир и равновесие.
Здесь он был свободен, но из-за поспешного отъезда из столицы не успел на одно грандиозное событие — бракосочетание наследного принца.
Накануне вечером, Хэлянь И отпустил всех слуг и всю ночь одиноко просидел в своем кабинете. Он открыл потайную полку, запрятанную глубоко под бумагами и литературными трудами, и достал оттуда маленький ящичек. Словно держа в руках редкое сокровище, он очень осторожно открыл его. Внутри лежали куча выцветших безделушек и свернутая в свиток картина.
Вещицы были разного качества, некоторые аккуратные, некоторые грубые, но все они были подарены ему одним человеком.
Хэлянь И вспомнил, как Цзин Ци в детстве лепетал что-то, изображая из себя маленького взрослого, но стоило отвернуться, как на лице его появлялась недобрая улыбка. Всего через три дня без дисциплины он уже мог забраться на крышу и содрать с нее черепицу. Раз за разом императорский наставник Чжоу злился до потери голоса и дрожи в бороде. Он вспомнил, как тот румяный и нежный малыш постоянно преподносил ему всякие безделушки так, как преподносил бы сокровища маленькой девочке из знатной семьи. Неизвестно, где он этому научился.