Седьмой уровень
Шрифт:
Не суетись! — нашептывал внутренний голос. Начни с себя. Попытайся вспомнить свое имя. Сейчас это самое важное. Невероятно, чтобы взрослый мужик забыл свое имя!..
Невероятно. И однако…
Он не помнил. Ни имени, ни фамилии. Ни малейшего намека.
Теперь уже на него обрушилась волна настоящей паники. Колени задрожали. Позвоночник обмяк, точно был из глины, и, не в силах устоять на ногах, он оперся руками о стол.
Зеркало. Где зеркало? Надо посмотреть на себя.
Дверь, ведущая в ванную, была возле холодильника.
В стерильно-чистой, попахивающей химией ванной никого не было. Впереди матовая стеклянная дверь, слева — вешалка для полотенец, справа — унитаз, маленькая раковина. Над ней — зеркало.
Зеркало отразило его по пояс. Взлохмаченный молодой человек. Загорелое лицо, густые брови. Плотный, но не толстяк. Из-под ворота пижамы выпирали острые ключицы.
Подняв руки, вновь взлохматил волосы. Человек в зеркале повторил его жест.
Рукава пижамы спустились, обнажив поднятые руки. Он всмотрелся в зеркало. Что это?
Не опуская рук, скосил глаза на левое предплечье. На внутренней стороне локтя — цифры и буквы.
«Level 7 М — 175-а».
Осторожно потрогал пальцем. Потер. Ущипнул. Цифры не исчезли, буквы не расплылись. Надпись глубоко въелась в кожу. Намертво.
Опустив руки, вновь посмотрел в зеркало. Молодой человек, ошеломленный, как и он, застыл, разинув рот. Лицо его было мертвенно-бледным. Вероятно, он бы еще долго так стоял, если б в этот момент за его спиной не послышался возглас.
Он обернулся — на пороге ванной стояла девушка, та самая, спящая красавица.
В этот миг, застывшие в одинаковой позе, с одним выражением на лице, они казались зеркальным отражением друг друга. Как и он, девушка была в пижаме и стояла на полу босая.
— Доброе утро, — сказал он.
Она продолжала стоять с раскрытым ртом, молча уставившись на него.
— Я сказал — «доброе утро», но кажется, уже почти полдень…
Девушка продолжала молчать.
Он бессмысленно взмахнул руками, точно дирижер оркестра, музыканты которого во время концерта подняли мятеж.
— Прости, кажется, я немного не в себе, — сказал он, — но это ведь ты оставила меня ночевать? Это твоя квартира?
Девушка никак не отреагировала, как будто не понимала, о чем он говорит. Оставалось только молча смотреть на нее.
Наконец, она заговорила. Так тихо, что едва можно было разобрать.
— Я видела сон.
— Что?
— Потом проснулась. А здесь — ты…
Медленно поднесла руки к щекам. Отведя глаза в сторону, она часто заморгала, точно прокручивала что-то в голове.
Когда она вновь посмотрела на него, в ее глазах явно сквозил испуг.
— Ты кто? — прошептала она. — Почему ты здесь?
Он растерялся. Ведь он должен был задать этот вопрос. И разве не она должна знать на него ответ?
— Понятия не имею, как я здесь оказался. А ты? Это твоя квартира? Да?
Продолжая
«Нет». «No». Как ни истолковывай ее жест, смысл был очевиден.
Что же это такое? Едва показалось, что наконец-то забрезжил свет и ответ вот-вот будет найден, — новая загадка. Бред в квадрате.
Ему потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы вновь спросить.
— Значит, не твоя?
Девушка покачала головой.
— Я ничего не помню. Но… не знаю. Все-таки мне кажется, что это не моя квартира… Я не знаю… Все как-то…
— Забыла?
Она уронила руки и кивнула. И вдруг резко скрестила руки на груди и отступила на шаг. Он не сразу понял, что это означает, но по ее настороженному взгляду догадался. Только сейчас он заметил, что под пижамой на ней не было нижнего белья.
— Ты тоже ничего не помнишь?
На его вопрос она ответила вопросом:
— Где мы? Как я сюда попала? Это не твоя квартира?
Он развел руками:
— Я тоже ничего не понимаю. И ничего не помню.
— Не помнишь?..
— Ты можешь вспомнить свое имя?
Она ничего не ответила, но лицо еще сильнее побледнело.
— Понятно. Я тоже.
Не отнимая левой руки от груди, девушка правой откинула волосы назад и огляделась. Красивые, с легким шелестом струящиеся сквозь пальцы волосы. Несколько волосков прилипли к краю губ. У него в голове возникло слово «сумасшедшая» и — исчезло. Было чувство, что где-то он уже видел женщину, похожую на нее. Из-под присобравшегося рукава пижамы виднелось ослепительно-белое предплечье. Заметив на нем что-то вроде тонких черточек, он невольно сделал шаг вперед. Девушка отпрянула.
— Извини. Я не хотел тебя пугать. Твоя рука…
Отступив назад, он указал на ее руку.
— Посмотри. Кажется, там что-то…
Девушка взглянула на правое предплечье. Как только она поняла, что он имел в виду, ее зрачки расширились. Она с ужасом уставилась на него.
— Что это?
Подойдя, он посмотрел внимательнее. Как и предполагал, те же загадочные цифры и буквы.
«Level 7 F — 112-а».
Он показал свою левую руку.
— У меня то же самое.
Она внимательно сличила обе надписи. Губы задрожали.
— Это татуировка? — спросила она, не отрывая взгляда от своей руки. — Ее невозможно стереть? Это навсегда?
— Не знаю.
— Что все это значит?
В голосе звучали истерические нотки. Он подумал, что надо как-то ее успокоить, но — как? «Не знаю», «не знаю», «не знаю» — следовали одно за другим.
Наконец, он спросил:
— Это слово — «татуировка» — ты сразу его вспомнила?
Она посмотрела на него удивленно:
— А что здесь такого?
— Когда я проснулся, у меня было такое чувство, что — как бы это получше выразить — слова всплывают не сразу. Будто нажимаешь на кнопку фонарика, а он вспыхивает не сразу. Что-то вроде этого.