Сегодня - позавчера 2
Шрифт:
– Сыграна пионерская зорька, - передал я в рацию, и добавил - Без меня безобразия не нарушать!
Танкист скрылся в танке, из-за него выехали несколько грузовиков, тяжело перевалились через придорожные канавы. Эти 3-хосые грузовики тащили орудия, развезли их. Расчёты споро развернули орудия. Идиоты? На открытых позициях выставили орудия.
– Кадет, видишь? Эти оглобли - тебе.
– Понял, Медведь. А там, сзади, самовары ставят.
Миномёты - это плохо. Вся моя техника уязвима сверху. И взять их нечем. Придётся Единорогам бить не по танкам, а через
Запросил огневой поддержки Воронеж. Они ничем помочь не могли, но сообщили, что вторая партия полка прибыла и батарея Единорогов уже недалеко от меня. Связался по дальнобойной рации. Колонной верховодил Комбат-2, позывной Веник. У него 4 Единорога. С ними все 12 Т-70М ("обрубков") и тылы. Поглядел на карте их координаты и приказал Единорогам и тылам закрепиться в этой точке и приготовить огневые для стрельбы с закрытых позиций. Продиктовал даже, куда им надо навестись. А Т-70 "пригласил в гости".
В это время немцы пришли в движение. Два танка пошли по дороге на посёлок, за ними - Ганомаги. Никто не стрелял. Первыми должны были начать Ф-22, но Веник уже доложил, что готов, поэтому он и начал. Стрелял он почти на пределе дальности, поэтому его залпов не было слышно на фоне привычной канонады.
– Кадет, свети Венику, - приказал я.
Первый куст разрыва поднялся за гребнем. Танки прибавили хода, полетели на посёлок. Ганомаги стали ёлочкой разъезжаться, перестраиваясь в боевой порядок. Открыли огонь миномёты и орудия противника.
– Поехали!
– крикнул я в рацию. С восточной окраины посёлка взлетела красная ракета. Дальше приказывать было не надо - последовательность действий оговорили заранее.
Орудия у дороги ударили в Pz-III, Единороги добавили в борта. Танк взорвался, разорванный сразу несколькими попаданиями. Та же участь постигла и пятящийся Pz-II. Потом занялись отстрелом Ганомагов. Кадет в это время "гасил" противотанковую батарею, так легкомысленно выставленную на виду. Для его авиационных пушек щиты орудий - не преграда. Расчёты разлетались, как кегли. А наша пехота в это время отстреливала пехоту немцев, что успела высадиться из БТРов.
– Единорогам - заткнуться. Менять лёжку через зад! Кирасирам - гнать их в шею!
ПТО - подавленны, миномёты вроде тоже заткнулись. Кирасиры вылетели на поле, поливая бегущих немцев из пулемётов. За ними увязался и БРЭМ. Эти решили ганомаги обследовать. Дал команду Венику прекратить огонь и сменить огневую.
В это время Кирасиры споро покатились назад, сопровождаемые взрывами:
– Медведь, сундуки!
– Откат, Кирасирам! БРЭМ! Уходи! В Сталкерские плюхи не вляпайтесь!
Техники всё же подцепили один БТР немцев и теперь волокли его назад. Ганомаг внешних повреждений не имел. Почему бросили? Как я позже узнал, мехвод БТРа наступал с открытым люком и словил обычную винтовочную пулю зубами. А пулемётчик, на нервах, не смог заново завести машину. Но люк тоже не захлопнул. Схлопотал пулю от того же стрелка. Я этого якута (а может, эвенка или таджика, я в этих ребятах не сильно разбираюсь) потом к "Отваге" представил и свою СВТ подарил. Ну, куда я с ней? У меня теперь ствол в десять раз вырос в диаметре.
На гребне выросли разом десяток силуэтов. Немецкая пехота откатилась под их защиту. Вот это уже серьёзно. Они стали лупить по посёлку, больше вслепую, так как все их цели уже скрылись за заборами, палисадниками и стенами хат. Они били по редким вспышкам выстрелов нашей чересчур расхрабрившейся пехоты.
– Ваня, - тронул я за плечо наводчика, - этих сначала осадить надо, потом бить. Поэтому сначала гранатой в гусянку бей.
– Помню, товарищ майор, тыщу раз обговаривали.
– А ты ещё раз слушай. Два-три раза стреляешь - отползай назад. Понял?
– Понял, - кивнул наводчик.
– Я к пэтэошникам сбегаю.
Громозека схватил ящик заплечной рации, побежал следом. Расчёты дивизионных орудий прятались по узким окопам. Орудия они уже успели столкнуть вперёд, в углубление. Нашёл командира взвода, молоденького лейтенанта. Это его первый бой. Он пришёл прямо из училища в батарею накануне. Всё, что он успел увидеть - это налёт при передислокации его огневого взвода, когда разом погибли и командир батареей и половина личного состава. Но, держался парень молодцом, только бледность и растерянная улыбочка выдавали, что ему сейчас не просто.
– Лейтенант, ты у нас будешь принимающим. Вытянешь танки на себя. Мои самоходы побьют их в борта. Запомни - бей в основание башни или в гусеницу фугасным. Фугасным, слышишь? Этим разрушишь не только траки, но и ленивцы. Танк при этом резко разворачивает и можно бить его в борт или корму. Понял? Команды на открытие огня не жди. Стреляй, когда посчитаешь нужным. Я в таких случаях стреляю по танкам, как начну клёпки видеть без бинокля. Понял?
Лейтенант кивнул с той же растерянной улыбкой, прижимая каску рукой.
Рядом рвануло, мы обернулись. Дом справа от нас складывался сам в себя. Брёвна сруба разлетелись по двору. Обстрел усиливался. Причём долбили не только танки, но и что-то существенное через их голову. Танковый снаряд так хату не раскатает.
Пригнувшись, падая после каждого близкого разрыва, мы с Громозекой пробежались вдоль линии обороны. Да, опасно. Да, выглядит глупо. Но, надо видеть глаза бойцов, когда вокруг ад разверзся, а тут появляется командир и спрашивает: "Ты как? Штаны сухие? Держись, сейчас полезут!" Поднимаю таким вот способом мораль и дух бойцов.
– Кадет!
– схватил меня за рукав Громозека и сунул трубку.
– Тараканы полезли. Сотни четыре. Дюжина больших "жуков", пять мелких и десяток "коробков". Могу Венику подсветить "оркестр".
Как он смог увидеть огневые позиции гаубиц? Я не понимал. Но, оказалось, что Кадет оставил в тылу немцев отделение своих разведчиков с рацией. Они вышли на батарею, давали результаты стрельбы Кадету, а он по более мощной рации - на вторую батарею.
– Действуй!
– приказал я и тут же стал вызывать Фениксы. Когда Феникс-7 откликнулся, я велел ему: - Синева! Слышишь, синева!