Сегун. Книга 3
Шрифт:
За воротами Оми сел на лошадь и поскакал со своими телохранителями – все быстрее и быстрее… Скорость освежала и очищала его, едкий запах лошадиного пота радовал. Он не оглянулся на нее, в этом не было необходимости. Он знал, что бросил к ее ногам страсть, какой больше не будет, все, что любил в этой жизни… Он уверен: никогда больше ему не познать такого экстаза соединения душ, который воспламеняет мужчину и женщину… Но это его не огорчало. «Напротив, – с неожиданной холодной ясностью понял он. – Я благодарен Торанаге: он освободил меня от этого рабства. Теперь меня ничто не связывает.
– Да, господин? – Фудзико готовилась слушать Торанагу.
– Вы должны ехать отсюда прямо в Андзиро. Я решил заменить надел для Андзин-сан – Иокогаму на Андзиро. Земли на двадцать ри вокруг деревни, с годовым доходом четыре тысячи коку. Вы получите дом Оми-сан.
– Можно мне поблагодарить вас от его имени, господин? Извините, я правильно поняла, что он еще не знает об этом?
– Нет. Я скажу ему сегодня. Я приказал ему построить другой корабль, Фудзико-сан, вместо уничтоженного, и Андзиро будет идеальным местом для строительства, намного лучше Иокогамы. Я договорился с Гёко, что ее старший сын будет управителем у Андзин-сан. Все материалы, строители будут оплачены из моей казны. Вы должны помочь ему с этим делом.
– О, господин, – она сразу посерьезнела, – у меня осталось так мало времени для Андзин-сан…
– Я найду ему другую наложницу – или жену.
Фудзико посмотрела на него, глаза у нее сузились. Немного помолчав, она сказала:
– Чем я могу помочь?
Торанага спросил:
– Кого бы вы предложили? Я хочу, чтобы Андзин-сан был доволен. Довольный человек работает лучше.
Фудзико старалась собраться с мыслями. «Кто может сравниться с Марико-сама?» Она улыбнулась.
– Господин, нынешняя жена Оми-сан, Мидори-сан. Свекровь ненавидит ее, как вы знаете, и хочет, чтобы Оми развелся. Извините, но у старухи такие удивительно плохие манеры, что она заявила об этом даже мне. Мидори-сан – прелестная женщина и очень умна.
– Вы думаете, Оми хочет развестись? – Еще один кусок головоломки встал на место.
– О нет, господин, я уверена – он не хочет. Какой мужчина хочет слушаться своей матери? Но это наш закон – ему придется развестись при первом же слове родителей. Конечно, у его матери очень плохой характер, но она знает, что для него лучше. Простите, я хочу быть точной в этом важном деле. Конечно, я не хотела сказать ничего оскорбительного, господин, но сыновний долг перед родителями – краеугольный камень нашего закона.
Торанага обдумывал эту новую мысль, как будто удачную.
– А Андзин-сан? Как он отнесется к Мидори-сан?
– О, господин, если вы прикажете ему жениться… то плохо. Но, прошу прощения, вам нет необходимости ему приказывать.
– Как так?
– Лучше всего навести его исподволь на эту мысль. А Оми-сан вы, конечно, просто прикажете.
– Конечно. Вы одобряете Мидори-сан?
– О да. Ей семнадцать лет, ее сын – здоровый мальчик, она из хорошей самурайской семьи… родит Андзин-сан прекрасных сыновей. Я думаю, родители Оми-сан будут настаивать, чтобы Мидори отдала своего сына Оми-сан.
Торанага обрадовался этой идее. «Я, конечно, огорчу Оми, – подумал он. – Он станет занозой у меня в боку. Ну, тогда я сам ничего не буду делать, чтобы устроить развод Мидори. Отец Оми изъявит совершенно четкое последнее желание, перед тем как совершит сэппуку… Жена его, конечно, настоит, чтобы он напоследок устроил будущее сына. Мидори будет разведена через несколько дней…»
– А если не она, Фудзико-сан? Что вы скажете о Кику-сан?
Фудзико уставилась на него:
– О, прошу прощения, господин, вы хотите отказаться от нее?
– Я могу это сделать. Так что вы скажете?
– Думаю, Кику-сан может стать идеальной незаконной наложницей, господин. Она такая красивая и умная. Я понимаю, что она хороша для многих обычных людей. Но извините, пройдут еще годы, прежде чем Андзин-сан сможет получать удовольствие от ее редких талантов – пения, танца, ума. А как жена… – Одним тоном она подчеркивала свое полное неодобрение. – Дамы «плавающего мира» обычно не подготовлены так, как… другие, господин. Их таланты проявляются в ином. Распоряжаться деньгами, вообще вести дела самурайского дома – этому не научишься в «плавающем мире».
– А она может научиться?
Фудзико долго колебалась, прежде чем ответить.
– Идеалом для Андзин-сан было бы иметь в женах Мидори-сан, а Кику-сан – в наложницах.
– Могли бы они научиться жить, мирясь со всеми его… э-э… необычными привычками?
– Мидори-сан – самурай, господин. Это будет ее долгом. Вы прикажете ей. Кику-сан – тоже.
– Но не Андзин-сан?
– Вы знаете его лучше, чем я, господин. Но в вопросах интимных… ему было бы лучше, конечно, обдумать и решить все самому.
– Тода Марико-сама была бы для него идеальной женой, верно?
– Это неожиданная мысль, господин, – не моргнув глазом ответила Фудзико. – Конечно, они оба чувствовали огромное уважение друг к другу.
– Да, – сухо заметил он. – Спасибо, Фудзико-сан. Я подумаю о том, что вы сказали. Он будет в Андзиро примерно через десять дней.
– Благодарю вас, господин. Если можно, я бы предложила, чтобы во владения Андзин-сан включили порт Ито и Ёкосэ.
– Зачем?
– Ито – просто на случай, если порт в Андзиро будет недостаточно большим. Для такого большого корабля может потребоваться стапель побольше.
– Вы уверены?
– Да, господин.
– Вы были там?
– Нет, господин, но Андзин-сан интересовался морем. Вы тоже интересуетесь. Моим долгом было попытаться узнать все о кораблях и мореходстве. Когда мы узнали, что корабль Андзин-сан сгорел, мне захотелось уяснить, можно ли будет построить еще один и если да, то где и как. Идзу – прекрасный выбор, господин. Там легко задержать армии Исидо.
– А почему Ёкосэ?
– А Ёкосэ – потому, что хатамото следует иметь место в горах, где он мог бы проводить время так, как ему подобает.