Сегун. Книга 3
Шрифт:
– Отец! – прошептал брат Мигель, предупреждая его.
Перед ними стояла дама, под вуалью, в богатой одежде, явившаяся с двумя служанками. Она разглядывала место, где собирались заложить фундамент, провели разметку и уже начали копать котлован. Алвито ждал, не двигаясь, всматриваясь в скудно освещенное пространство. Наконец брат Мигель пошевелился и задел камешек, который упал на невидимую в темноте железную лопату – звякнул металл. Дама настороженно повернулась – Алвито узнал ее.
– Марико-сан? Это я, отец Алвито.
– Отец Алвито? О, я была… Я просто приходила навестить вас перед отъездом. Хотела поговорить…
Алвито подошел к ней.
– Очень рад встрече с вами, Марико-сан. Я слышал, вы уезжаете. Несколько раз пытался я вас повидать, но меня все еще не пускают в замок. – Алвито посмотрел на брата Мигеля, который также был озадачен тем, что такая важная дама пришла сюда столь рано почти без провожатых и без предварительной договоренности.
– Вы здесь только для того, чтобы повидать меня, Марико-сан?
– Да, и посмотреть, как уходит корабль.
– Чем я могу быть вам полезен?
– Я хочу исповедаться.
– Тогда пусть это случится здесь. Вы будете первой – это место только что освящено.
– Пожалуйста, простите меня, но не могли бы вы отслужить здесь мессу, святой отец?
– Здесь пока еще нет ни церкви, ни алтаря, ни облачений, необходимых для причастия. Я могу исполнить вашу просьбу в нашей часовне.
– Можно ли напиться чаю из пустой чашки, святой отец? Пожалуйста, извините меня за такую настойчивость, – тихонько попросила она. – Это займет не много времени.
Алвито согласился. Он сразу понял ее и прошел туда, где в нефе, под сводчатой крышей, виделся ему будущий алтарь. Сегодня крышу заменяло светлеющее небо, а хор – пение птиц и звуки прибоя. Он начал мессу, брат Мигель помогал ему – вдвоем они смогли придать службе должное величие.
Но прежде чем вручить Марико воображаемое причастие, он остановился.
– Теперь я должен услышать вашу исповедь, Мария. – Он сделал брату Мигелю знак удалиться, сел на камень, заменивший ему скамью в воображаемой исповедальне, и закрыл глаза.
Она встала на колени.
– Перед Богом… Прежде исповеди, святой отец, я прошу о милости.
– У меня или у Бога, Мария?
– Я прошу милости у Бога.
– Какой милости ты хочешь?
– Жизнь Андзин-сан в обмен на некие сведения.
– Я не волен казнить или миловать его.
– Да. Но, извините меня, вы можете распространить среди всех христиан известие, что его смерть неугодна Богу.
– Андзин-сан – враг. Заклятый враг нашей веры.
– Да. И все равно я прошу сохранить ему жизнь. В обмен… в обмен… Может быть, я способна оказать большую помощь.
– Какую?
– Мне окажут эту милость, святой отец? Обещаете перед Богом?
– Я не могу вам обещать такое. Не в моей власти брать или давать жизнь. Нельзя торговаться с Богом.
Марико колебалась, стоя перед ним на коленях на каменистой земле. Потом поклонилась и поднялась.
– Очень хорошо, прошу вас простить меня…
– Я передам вашу просьбу отцу-инспектору, – пообещал Алвито.
– Этого недостаточно, святой отец, простите меня.
– Я изложу вашу просьбу и попрошу ее рассмотреть.
– Если то, что я скажу, окажется очень важным, поклянетесь ли вы именем Бога помочь ему, оберегать его? Конечно, если это не повредит церкви?
– Если это не повредит церкви, да.
– И, простите, вы согласны передать мою просьбу отцу-инспектору?
– Клянусь Богом!
– Благодарю вас, святой отец. Тогда слушайте… – Она рассказала ему о своих предположениях по поводу Торанаги и устроенной им мистификации.
Для Алвито все внезапно встало на свои места.
– Вы правы, вы, должно быть, правы! Боже, прости меня, как мог я быть так глуп?
– Пожалуйста, слушайте дальше, святой отец. – Она прошептала ему о Дзатаки и Оноси.
– Это невозможно!
– Ходят также слухи, что господин Оноси хочет отравить господина Кияму.
– Невероятно!
– Прошу меня простить, но очень возможно. Они старые враги.
– Кто сказал вам все это, Мария?
– Ходят слухи, что Оноси отравит господина Кияму в этом году, во время праздника благословенного святого Бернарда. – Марико не ответила на его вопрос. – Сын Оноси станет новым владетелем всех земель Киямы. Господин Исидо согласен с этим, ибо предполагает, что мой хозяин уже ушел в «великую пустоту».
– Доказательства, Марико-сан! Где доказательства?
– Простите, у меня их нет. Но господин Харима хорошо осведомлен.
– Откуда вам это известно? И что знает Харима? Вы говорите, он участвует в заговоре?
– Нет, отец. Он просто знает эту тайну.
– Невероятно! Оноси слишком скрытен и слишком умен. Если бы он замыслил такое, никто бы не проведал. Вы, наверное, ошибаетесь. Кто вам это сообщил?
– Извините, я не могу этого открыть, простите меня. Но я считаю, что это правда.
Алвито стал перебирать все возможности. И тут же его озарило: «Урага! Конечно же! Урага исповедовал Оноси! О Матерь Божья, Урага нарушил тайну исповеди и рассказал своему сюзерену…»
– Может быть, все это и не соответствует действительности, святой отец. Но я считаю, что это все правда. Только Бог знает истину…
Марико не подняла вуали, и Алвито ничего не мог прочитать по ее лицу. Уже светало. Священник посмотрел на море: на горизонте можно было различить два корабля – они направлялись на юго-запад, весла галеры дружно взлетали, ветер был легким, море спокойным. У Алвито защемило в груди, голова гудела от всего, что он узнал. Он молил Бога о помощи и пытался отделить истину от выдумки. В глубине души он чувствовал: все верно, и доводы ее безупречны.