Сегун. Книга 3
Шрифт:
– Хорошо, – неохотно согласился Блэкторн.
Урага повернулся к вассалам Блэкторна:
– По моему предложению наш господин требует, чтобы каждый из вас сделал так же.
Самураи загомонили, потом один из них заявил:
– Мы ведь уже сказали, что не христиане. Что это докажет, если мы будем топтать изображение варварского бога? Ничего!
– Христиане – враги нашего хозяина! Христиане – изменники! Но христиане есть христиане. Прошу простить меня, я знаю христиан. К моему стыду, я предал наших настоящих богов. Считаю, что это необходимо для безопасности нашего господина.
– Раз так, говорить больше не о чем. – Самурай вышел вперед и наступил на икону. – Я не исповедую религию чужеземцев! Ну, давайте все! Делайте, что вам сказали!
Один за другим самураи выходили вперед. Блэкторн смотрел молча, но церемония эта ему не нравилась. Ван Некк обеспокоился:
– По-моему, это не дело.
Винк поднял глаза на ют:
– Негодяи! Они перережут нам глотки не задумываясь! Вы уверены, что им можно доверять, капитан?
– Да, уверен.
– Да-а, – протянул Гинсель, – ни один католик не пошел бы на такое, да, Йохан? Хитер этот Урага-сан…
– Какая разница, окажутся эти мужеложцы папистами или нет. Все равно они поганые самураи.
– Вот уж правда, – вставил свое слово Крок.
– Пусть даже и так, все равно не годится поступать по-свински, – повторил ван Некк.
Самураи, двигаясь беспорядочной толпой, один за другим наступали на икону, которая валялась на палубе. Зрелище было не из приятных. Блэкторн уже жалел, что согласился. До темноты предстояло еще переделать столько важных дел. Мысли его отвлеклись от этого глупого топтания, глаза обратились к деревне, окруженной горами. На склонах холмов рассыпались сотни крытых соломой навесов – лагерь мушкетного полка. «Скорее бы на берег! – подумал он. Так хотелось осмотреть эту землю, которая теперь принадлежала ему, похвастаться наделом, пожалованным Торанагой, куда входила Иокогама. – Бог мой! – сказал он себе. – Я – хозяин одной из самых больших гаваней в мире!» Он совсем забыл о том, что происходило на палубе.
Один самурай вдруг обошел икону, выхватил меч и бросился на Блэкторна. Дюжина встревоженных воинов тут же метнулась наперерез, загородив ют. Блэкторн вернулся на землю из страны своих мечтаний. Он мгновенно выхватил пистолет, взвел курок и прицелился. Остальные рассыпались по палубе, топоча, спотыкаясь и отпихивая друг друга в общей суматохе. Самурая юзом протащило по палубе до полной остановки, он яростно взревел, переменил направление и рубанул мечом, целясь в Урагу, который чудом избежал удара. На возмутителя спокойствия накинулось сразу несколько человек, но он увернулся, отскочил к борту и сиганул в море. Четверо самураев, умевшие плавать, бросили длинные мечи, зажали в зубах короткие и прыгнули вслед за ним, остальные вместе с голландцами столпились у борта.
Блэкторн вспрыгнул на планшир: сначала он ничего не мог разглядеть внизу, потом различил в воде кружащиеся темные тени. Один самурай вынырнул, глотнул воздуху и опять ушел вниз. Скоро на поверхности появились четыре головы, между ними плавал труп с клинком в горле.
– Простите, Андзин-сан, это его собственный меч! – крикнул один из них, перекрывая голоса остальных.
– Урага-сан, скажи им – пусть тело обыщут, потом оставят на корм рыбам!
Обыск ничего не дал. Когда все опять собрались на палубе, Блэкторн указал на икону заряженным пистолетом:
– Еще раз! Все! – Ему подчинились мгновенно, и он удостоверился, что испытание прошли все до одного. Потом, чтобы поощрить и отблагодарить Урагу, он приказал команде сделать то же самое.
Послышались протесты.
– Без разговоров! – прорычал Блэкторн. – Быстро! Или я подгоню вас ногой под зад!
– Не стоит так, капитан, – миролюбиво произнес ван Некк. – Мы ведь не вонючие местные язычники!
– Они не вонючие местные язычники! Они самураи, клянусь Богом!
Все уставились на него. Гнев, подхлестнутый страхом, вырвался наружу. Ван Некк продолжал что-то возражать, но тут вмешался Гинсель:
– Самураи – язычники, негодяи! Они – или такие, как они, – убили Питерзона, нашего адмирала и Матсюккера!
– Но без этих самураев мы никогда не вернемся домой, поняли?
Теперь за командой наблюдали все самураи. Они угрожающе двинулись в сторону Блэкторна, явно показывая намерение его защитить. Ван Некк плюнул.
– Да ладно, черт с ними! Мы все немного обидчивы и прилично устали – ночью нам досталось! Мы здесь не хозяева, ни один из нас – даже капитан. Он знает что делает – он командир! Теперь он у нас адмирал!
– Так-то оно так, однако он не прав, что принимает их сторону, а не нашу. И, ей-богу, он не король – такой же, как мы, – прошипел Ян Ропер. – Если он вооружен как они и может понимать этих содомитов, это еще не ставит его над нами! Мы равны с ним перед нашим и его законом, ей-богу, хоть он и англичанин! Он поклялся соблюдать правила! Что, капитан, разве не так?
– Верно, – отвечал Блэкторн. – В море правит наш закон – там мы хозяева, и там нас много. Здесь – не то. Делайте, что я сказал, и быстро!
Команда продолжала роптать, но все повиновались.
– Сонк! Ты нашел грог?
– Ничего нет, черт бы их взял!
– Я пришлю саке на борт. – Перейдя на португальский, Блэкторн добавил: – Урага-сан, ты пойдешь со мной на берег. Возьми с собой кого-нибудь из гребцов. Вы четверо, – сказал он по-японски, указывая на тех, кто нырял с борта, – теперь командиры. Понятно? Возьмите каждый по пятьдесят человек.
– Хай, Андзин-сан.
– Как тебя зовут? – спросил он одного из них, высокого, спокойного мужчину со шрамом на щеке.
– Нава Тисато, господин.
– На сегодня ты старший над всем кораблем – пока я не вернусь.
– Да, господин.
Блэкторн подошел к трапу, возле которого внизу была привязана шлюпка.
– Куда вы собираетесь, капитан? – встревожился ван Некк.
– На берег. Вернусь позднее.
– Хорошо, мы поедем все!
– Ей-богу, я вернусь с…
– И я. Я поеду… Боже мой, не оставляйте меня…
– Нет! Я поеду один!
– А как же мы? – вскинулся ван Некк. – Что нам делать? Не покидайте нас, капитан! Что мы…