Сегун. Книга 3
Шрифт:
Наступило мертвое молчание – всех охватил ужас при мысли об этом и возможных последствиях…
– Прошу меня простить, но… какой же тогда выход? – Осиба ждала ответа от всех этих мужчин.
– Война! – решительно произнес Кияма. – Мы собираем войска сегодня – тайком! Мы ждем, пока визит будет отложен, – первый сигнал, что Торанага плетет интриги против самого Сына Неба. В тот же день мы выступаем на Канто – не дожидаясь конца дождей.
Внезапно начал дрожать пол. Первый, слабый толчок, всего несколько мгновений – и застонали все балки. Толчки продолжались, делаясь все сильнее и сильнее. Трещина в каменной стене поползла вверх. Поднялась
Осиба чувствовала слабость и тошноту. Быть может, ее карма – быть похороненной под камнями?.. Она встала, согнувшись, на дрожащем полу и ждала. Как и все в замке, в городе, на кораблях в гавани ждала, когда обрушится удар.
Но нет, дрожание прекратилось… Жизнь возобновляется! Радость бытия овладела ими снова, их смех эхом отозвался по всему замку. На этот раз – в это время, в этот час, в этот день – гибель их миновала.
– Сиката га най… – Исидо все еще дрожал.
– О, все кончилось! – Радость обрушилась на Осибу.
– Давайте проголосуем, – почти дружески предложил Исидо, счастливый, что жив. – Я голосую за войну!
– И я! – эхом повторили все четверо.
Придя в сознание, Блэкторн услышал, что Марико мертва, узнал, как она умерла и почему. Он лежал на футонах, охраняемый серыми, над ним нависал бревенчатый потолок… Вдруг в глаза ударил ослепительный солнечный свет, – тишина показалась зловещей. Первый из больших страхов покинул его.
– Я вижу!
Эскулап улыбнулся и что-то сказал, но Блэкторн его не услышал. Он попробовал встать, но почувствовал такую боль, что сразу ослеп, в ушах зашумело. Во рту все еще стоял кислый вкус пороха, тело ломило от боли. На мгновение он снова потерял сознание, потом почувствовал, как чьи-то заботливые руки поднимают ему голову, подносят ко рту чашку. Горько-сладкий травяной настой с привкусом жасмина устранил неприятное ощущение пороха во рту. Блэкторн заставил себя открыть глаза. Лекарь опять что-то сказал, и опять он не услышал. Снова навалился ужас, но он отогнал его. Он вспомнил взрыв, увидел ее мертвой и как он, не имея на то права, давал ей перед смертью отпущение грехов. Усилием воли Блэкторн заставил себя переключиться на другой взрыв – когда он был выброшен за борт, а Альбану Карадоку оторвало ноги. Точно такой же стоял звон в ушах, та же боль и глухота… слух вернулся только через несколько дней…
«Не стоит тревожиться, – успокоил он себя. – Пока еще рано…» Блэкторн заметил тень от солнца и обратил внимание на характер освещения. «Раннее утро, – догадался он. – Слава Богу, зрение не пострадало…» Губы лекаря шевелились, но сквозь звон в ушах к Блэкторну не пробивалось ни единого слова. Он осторожно ощупал лицо, рот, челюсти. Боли не чувствовалось, ран не было. Проверил шею, руки, грудь. Все в порядке. Заставил руки опуститься ниже, под набедренную повязку, – о счастье: жив, не изуродован! А ведь могло случиться то же, что с бедным Альбаном Карадоком… Мгновение он лежал, собираясь с силами, пытаясь преодолеть ужасную головную боль. Потом ощупал ступни, голени. Целы! Тогда он осторожно положил руки на уши и надавил, приоткрыл рот, сглотнул и слегка зевнул, пытаясь прочистить уши, но боль только усилилась. «Потерпи дня полтора! – приказал он себе. – И в десять раз больше – если потребуется! И потом – пока не перестанешь бояться! Вот лекарь, он меня все ощупывает, губы его шевелятся…»
– Прошу
Эскулап кивнул и продолжал что-то говорить. Теперь Блэкторну удалось разобрать по губам: «Я вас понял. Пожалуйста, постарайтесь сейчас уснуть». Но Блэкторн знал, что спать ему не следует, – он должен составить план. Ему надо встать и поехать из Осаки в Нагасаки – набрать там канониров и моряков, чтобы захватить черный корабль. Думать больше не о чем, вспоминать нечего. Больше нет причин играть в самурая или вообще в японца. Теперь он освободился, у него нет ни долгов, ни друзей – она погибла…
Снова Блэкторн поднял голову – и вновь почувствовал ослепляющую боль. Справился с ней, сел. Комната кружилась. Смутно вспомнился сон: он в Андзиро, землетрясение, земля качается. Он бросается в трещину – спасти Торанагу и ее, Марико, прежде чем земля проглотит их. Он все еще чувствует холодную, липкую влажность, ощущает запах смерти, струящийся из трещины. А огромный, чудовищный Торанага до сих пор смеется в его снах.
Блэкторн заставил глаза видеть, комната перестала вращаться, тошнота почти прошла.
– Тя, додзо, – попросил он, снова почувствовав во рту пороховую гарь.
Кто-то помог ему напиться. Он вытянул руки, и ему помогли встать. Один он бы упал. Тело Блэкторна болело так, словно его жестоко избили. Но теперь он удостоверился, что ничего не сломано, нет сильных внутренних повреждений – разве что уши… Отдых, массаж и время вылечат его. Ему повезло, опять повезло – ни слепота, ни уродство не грозят ему, он будет жить! Серые помогли ему снова сесть, потом лечь. Он лежал, казалось, так недолго, а солнце за это время успело передвинуться на целых девяносто градусов. «Интересно… – подумал он, измерив высоту тени и не поняв, что проспал столько времени. – Я мог бы поклясться, что только что рассвело. Глаза сыграли со мной злую шутку. Ведь уже почти полдень…» Он опять вспомнил Альбана Карадока и снова ощупал себя. Кто-то дотронулся до него, Блэкторн поднял глаза: Ябу, смотрящий на него сверху вниз, что-то говорит.
– Извините, – медленно начал Блэкторн. – Я не слышу вас, Ябу-сан, но скоро это пройдет. Уши повреждены, понимаете меня?
Он увидел: Ябу кивнул, нахмурился, поговорил с лекарем, знаками объяснил ему, что скоро вернется – пусть Блэкторн пока отдыхает, – и вышел.
– Ванну, пожалуйста, и массаж, – попросил Блэкторн.
Его подняли и повели. Он то спал, то с наслаждением барахтался в воде, пока теплые, заботливые пальцы прощупывали все его тело, втирали благовонные масла. И все это время обдумывал, что ему делать дальше. Потом опять уснул. Пока он спал, пришли серые, подняли его и перенесли в дальние помещения главной башни замка. Он так и не проснулся, одурманенный усталостью и лекарствами.
– Наследник скоро будет в безопасности, госпожа. – Исидо и Осиба собирались прогуляться по саду.
– От Киямы?
– От всех христиан. – Исидо сделал знак охране быть особенно бдительной и вышел из комнаты в прихожую, потом в сад, освещенный солнцем.
– Атико была убита потому же? За то, что она христианка?
Исидо отдал приказ убить Атико в надежде, что ее дед, Кияма, убьет Блэкторна.
– Не имею представления, – был его ответ.
– Они держатся вместе, как пчелы в рою. Как можно исповедовать такую нелепую религию?