Сегун. Книга 3
Шрифт:
Торанага ловил каждое слово, следя за его губами, как делал и сам Блэкторн.
– Я слушаю вас, но куда вы клоните, Андзин-сан?
– Простите, господин?
Торанага заговорил в той же манере, что и Блэкторн, используя всего несколько самых необходимых слов:
– Получить что? Захватить что? Взять что?
– Господина Оноси, господина Кияму и господина Хариму.
– Так вы хотите вмешаться в дела нашего государства, как священники? Думаете, что вы тоже знаете, как управлять нами, Андзин-сан?
– Извините меня… Пожалуйста, извините. Я не понял.
– Не важно. – Торанага долго думал, потом заявил: – Священники утверждают: у них нет такой власти, чтобы приказать даймё-христианам.
– Неверно, господин, пожалуйста, простите меня. Деньги имеют большую власть над священниками. Это правда, господин. Если в этом году не будет черного корабля и на следующий год не будет черного корабля, это верное разорение. Очень, очень плохо для священников. Это правда, господин. Деньги – это власть. Пожалуйста, подумайте: что, если в одно время с «малиновым небом» или до того я нападу на Нагасаки? Нагасаки сейчас враждебен вам, да? Я возьму черный корабль и атакую морские пути между Кюсю и Хонсю. Может быть, такой угрозы достаточно, чтобы превратить врага в друга?
– Нет. Священники прекратят торговать. Я не воюю со священниками или с Нагасаки. Или с кем-нибудь еще. Я собираюсь в Осаку. «Малинового неба» не будет. Вакаримас?
– Хай. – Блэкторн не удивился. Он знал: теперь Торанага точно усвоил – такая тактика возможна, и она, конечно, перетянет большую часть сил Киямы, Оноси и Харимы, которые сосредоточены на Кюсю. И «Эразм», разумеется, нарушит крупномасштабные морские перевозки войск с этого острова на главный остров. «Будь терпелив, – предостерег он себя. – Пусть Торанага обдумает твой план. Возможно, будет так, как сказала Марико: между сейчас и Осакой много времени, и кто знает, что может случиться? Готовься к лучшему, но не страшись худшего».
– Андзин-сан, почему вы не изложили этого при Марико-сан? Боитесь, что она передаст священникам? Вы думали об этом?
– Нет, господин. Просто хотел поговорить напрямую. Война не женское дело. Еще одна, последняя просьба, Торанага-сан. – Блэкторн настроился на выбранный курс. – Бывает, что хатамото просит о милости, иногда. Пожалуйста, простите меня, господин, могу ли я просить о милости?
Торанага перестал обмахиваться веером.
– Какой милости?
– Я знаю, у вас легко развести супругов по приказанию господина. Я прошу вас, помогите мне жениться на Тода Марико-сан. – Торанага был ошарашен, и Блэкторн испугался, что зашел слишком далеко. – Прошу извинить мою дерзость, – добавил он.
Торанага быстро пришел в себя:
– Марико-сан согласна?
– Нет, Торанага-сан. Это мой секрет. Я ничего не говорил ни ей, ни кому-либо другому. Это моя тайна. Тода Марико-сан я ничего не говорил. Никогда. Киндзиру, да? Но я знаю, что они между собой очень ругаются. У вас в Японии развод – легкое дело. Я решил просить господина Торанагу. Очень большая тайна. Пожалуйста, извините меня, если я позволил себе что-то лишнее.
– Это слишком неуместная просьба для чужеземца. Неслыханно! Поскольку вы хатамото, мой долг обязывает меня рассмотреть ее, хотя вы и не должны заикаться о ней ни при каких обстоятельствах ни Марико-сан, ни ее мужу. Вам это ясно?
– Простите? – Блэкторн ничего не понял, мысли его спутались, он едва способен был что-нибудь сообразить.
– Очень плохой вопрос и плохая мысль, Андзин-сан. Понятно?
– Да, господин, изви…
– Поскольку Андзин-сан – хатамото, я не сержусь. Подумаю. Понятно?
– Да, думаю, что да. Благодарю вас. Пожалуйста, простите мне мой плохой японский.
– Не говорите с ней, Андзин-сан, о разводе. Ни с Марико-сан, ни с Бунтаро-сан. Киндзиру, вакаримас?
– Да, господин, понял. Это тайна между мною и вами. Тайна. Благодарю вас. Пожалуйста, извините меня за бестактность, благодарю вас за терпение. – Блэкторн старательно поклонился и почти как во сне вышел из комнаты. Дверь за ним закрылась.
У него было такое выражение лица, что на площадке все смотрели на него с насмешкой. Ему хотелось поделиться с Марико своей победой, но он не посмел, скованный ее спокойствием и присутствием посторонних.
– Извините, что я заставил вас так долго ждать. – Это было все, что он догадался вымолвить.
– О нет, вовсе не долго, – ответила она как о чем-то неважном.
Они стали спускаться по лестнице. Пройдя один пролет, Марико заметила:
– Ваш упрощенный стиль речи странен, но хорошо понятен, Андзин-сан.
– Я слишком много раз терял нить разговора. Ваше присутствие очень помогало.
– Здесь нет моей заслуги.
Дальше они шли молча, Марико – немного сзади, как положено по обычаю. На каждом этаже они проходили через пост из нескольких самураев. Но вот на повороте лестницы край ее кимоно зацепился за перила, и она споткнулась. Блэкторн подхватил ее, помог удержать равновесие, и это случайное прикосновение принесло радость обоим. Она поблагодарила – и смутилась, когда он ее отпустил. Впервые за этот вечер они остро почувствовали близость друг друга.
На улице, во дворе, освещенном факелами, – повсюду слонялись самураи. У них еще раз проверили пропуска и, освещая дорогу факелами, по извилистому проходу – настоящему лабиринту между высокими каменными стенами – повели к главным воротам замка, а потом – к следующим воротам, перед рвом с водой и деревянным мостом. Семь рвов образовывали кольца внутри замкового комплекса, искусственные и прорытые на месте зарастающих ручьев и речек. Пока они шли к главным воротам с южной стороны, Марико рассказала Блэкторну о крепости: через два года она будет закончена и вместит сто тысяч самураев и двадцать тысяч лошадей со всеми припасами, необходимыми на год осады.
– Тогда она станет самой большой в мире, – подумал вслух Блэкторн.
– Это был план господина Торанаги, – ее голос звучал очень серьезно. – Сиката га най, нэ?
Наконец они достигли последнего моста.
– Здесь, Андзин-сан, вы можете увидеть, что замок – та же втулка колеса, сердце Эдо. Центр, от которого лучами расходятся улицы, образуя город. Десять лет назад здесь была только маленькая рыбацкая деревушка. А теперь кто знает, сколько тут народу… Двести тысяч? Триста? Четыреста? Господин Торанага не проводил еще переписи. Но все они здесь только с одной целью – служить замку, защищающему порт и равнины, которые, в свою очередь, кормят армии.