Секрет на троих
Шрифт:
Я слышу нечто вроде «ты меня позоришь» и «а мне какое дело».
– Быстро в машину! – Командует Роберт, но Патрик его не слушается. Вместо того чтобы выйти он отскакивает от отца и с вызовом глядит на него бросая «а ты заставь».
– Только вернись домой! – Роберт кивает дочери следовать за ним и, больше не обращая внимания на сына, выходит из магазина, при этом с силой захлопнув дверь. Если бы не специальный замедлитель, он бы вынес нам все стёкла. Хорош губернатор!
Я продолжаю пялиться на Патрика, когда он поворачивается ко мне
Я вздрогнул от неожиданности и Уилсона это рассмешило.
– Ты такой чудной, Росс! – Усмехнулся он.
– Сам ты чудной! – Огрызнулся я.
– Торгуешь, значит? – Он манерно осмотрелся вокруг и снова повернулся ко мне. – И как бизнес? Процветает?
Я мог бы съязвить и сказать, что всё просто класс, но я не стал ехидничать и, вздохнув, признался, что «сегодня не очень».
– Да. – Согласился Уилсон. – Сегодня и, правда, не очень.
Мы говорили каждый о своём.
Недолго потоптавшись около одной из витрин, поморщившись и негромко шмыгнув носом, Уилсон подошел ко мне. Я подал ему через прилавок табурет. Он взял его с заметным удивлением и неприкрытой радостью во взгляде. Устроился с другой стороны почти напротив меня. Я протянул ему кружку горячего какао, и он не отказался.
Видок у него был еще тот. Расстроенный, понурый, не в первый раз поцапался с отцом и тот опять не поддержал единственного сына.
– Он запрещает мне дружить с Бекки. – Сделав очередной глоток напитка, признался Патрик. – Считает, что она не моего поля ягода. – Он поморщился, нетерпеливо постукивая кончиками пальцев по деревянному прилавку. – У него мания выбирать мне друзей.
– Он когда-нибудь ошибался? – Уточнил я и сразу отмел все аналогии Карлоса с отцом Патрика.
Патрик пожал плечами.
– Вроде нет. Но кого он выбирает, с ними мне до смерти скучно. А кого выбираю я…. Он даже слышать о них не хочет. Смешно, правда? – Он поднял глаза и едва заметно усмехнулся. – Сынок губернатора жалуется на свою жизнь.
– Смешнее не жаловаться, а держать все в себе. И, в конце концов, когда-нибудь сорваться. – Скромно заметил я.
– Просто философ какой-то. – Поднял бровь Уилсон. – Жизнь научила и так просто любишь поболтать? – Я предпочел не отвечать. – Да ты, я вижу, не так прост, как кажешься. – Заметил он, слабо кивнув мне.
– Не думал об этом. – Отшутился я, хотя неприятные мысли не замедлили поселиться в голове.
– Не думал, но постоянно ходишь с траурным видом.
Патрик протянул пустую кружку, и я машинально убрал её на нижнюю полку прилавка. Потом помою.
– У меня тетя умерла несколько недель назад.
И почему я оправдываюсь? Ах да! Потому что не могу сказать правду. Приходится придумывать разные отмазки.
– И из-за этого ты так убиваешься?
– А не могу? – Вопросом на вопрос ответил я.
– Да ладно! – Махнул рукой Патрик. – Тётка тёткой, но мрачный ты ведь не потому, что до сих пор скорбишь по ней или пытаешься соответствовать образу романтического героя
Я поморщился, и Патрик решил что угадал. Его глаза засветились от любопытства.
– Признайся, Росс, чего ты в Лондоне такого натворил, что схлопотал срок? Грабеж? Торговля наркотой? А может, пришил кого? – Но он сразу отмел эту мысль. – Нет, за это дают тюремный срок. Так в чем же дело? – Он снова посмотрел на меня.
– Извини, но не твое дело. – Сказал я как можно строже. Не хватало только, чтобы Уилсон докопался до истины. Он вроде не похож на чрезмерно любопытного, но люди – тёмные лошадки. Это я уже понял.
– Как хочешь. – Патрик пожал плечами. – А вот я так не могу. Как ты. Запереть чувства внутри себя. – Он дотронулся рукой до груди. – Не получается. Особенно теперь, когда повсюду эта Алисия.
Он нахмурился. На лбу пролегли несколько горизонтальных морщиной. Уилсон вздохнул.
– Кто это Алисия? – Скорее из вежливости, нежели из любопытства поинтересовался я.
– Моя мачеха. Та еще стерва. Три месяца назад официально оформила отношения с отцом, а теперь уже активно влезает в нашу с сестрой жизнь. Хотя сама соплячка. Недавно исполнилось двадцать два, а строит из себя умудренную опытом матрону.
Слова лились из Уилсона не прекращаемым потоком. Создавалось впечатление, что он долгое время держал все это в себе и вот, наконец, плотину прорвало.
– А родная мать?
– Она умерла. Когда Николь было три года. – Уилсон сгримасничал. – Сгорела за каких-то несколько месяцев. Быстро прогрессирующая форма рака. Я тогда только что пошел в первый класс. – Он покачал головой. – Если бы не известный папаша, я бы сидел в нём не один год. Паршиво было до жути. Я слышал, что и у тебя вроде как нет матери?
Я не смог солгать в ответ на его откровенность.
– Она ушла из семьи, когда мне было пять. С тех пор о ней ни слуху, ни духу.
– К другому мужику ушла или как? – Не понял Уилсон.
Я пожал плечами.
– Не знаю. Она ничего толком не объяснила. Просто оставила нас и всё.
– Тоже скверно! – Согласился Патрик. – Выходит мы с тобой вроде собратьев по несчастью. Только у тебя слышал, вообще родителей нет?
Я вздохнул. И кто же это распространяет по школе такие слухи обо мне?
– Да, я живу с братом. Он единственный мой родственник. – Через силу выдавил я.
– А отец? Что с ним случилось?
Я едва не рассмеялся в ответ на этот вопрос. Уилсон был бы в шоке, если б я рассказал всю правду.
– Его убили два года назад.
– Извини. – Патрик покачал головой. – Я не знал. Не сердись. Давай лучше о другом. Тебе кто-нибудь приглянулся из наших девчонок?
Я улыбнулся. Слава Богу, он ушел от опасной темы. Сказать правду я бы ни за что не решился, а снова лгать надоело.