Секрет на троих
Шрифт:
Я видел, что Селин прислушивается к нашему разговору, но виду не подает. И тут еще Дженни придвинулась ко мне еще ближе и накрыла мою руку, лежащую на столе, своей ладонью. Я почувствовал, как в животе снова стала закручиваться ненавистная мне пружина. Так, срочно представить место, где мне хорошо!
И вдруг под столом я почувствовал, как к моей ноге придвинулась чья-то нога. Это переходит всякие границы! Что она себе позволяет? Однако помимо собственной воли горячая волна накрыла меня. Что это такое? Тело, а не мозг начинает руководить моими поступками.
Нога под столом принялась
И вновь знакомое чувство. Оно нахлынуло на меня освежающей волной, заставив напрячься. Холодный пот разом прошиб всё моё существо, я уже готов был сорваться с места и бежать прочь от приставучей Дженни, как вдруг она, заметив какого-то знакомого, сама вскочила с места и, извинившись перед нами, убежала.
К сведению, неизвестная нога не исчезла.
Я замер. Нога тоже.
Сара любезничала с Томасом и им было не до меня. Оставалась только Селин. Она сидела, уткнувшись в книгу, и ничем не выдавала наличие своей ноги на моей лодыжке. Как можно незаметнее моя рука скользнула под стол и резким движением схватила неизвестную ногу. Я поднял ее и положил себе на колено. Господи, видел бы кто, чем я занимаюсь в старшей школе!
Селин ничем не выдавала беспокойство, только в шоколадных глазах появился огонёк. Я стянул с ноги туфель и положил его рядом на пол, а пальцами обеих рук принялся массировать ступню. Я старался делать это осторожно, не причиняя боли. Хорошо хоть в столовой длинные скатерти до пола. Окружающим не видно, что мы тут вытворяем. Когда я провёл кончиками пальцев по ямке на ступне, Селин хихикнула.
– Смешная книжка, - объяснила она поднявшим головы Саре и Томасу, а затем снова опустила взгляд в книгу.
Я старался больше такого не делать. Мне приятно было прикасаться к её коже, пусть это даже была кожа ноги через капроновые колготки, помимо воли мои пальцы стали дрожать, а вместо пружины в животе разливалось приятное тепло. Не помню, чтобы со мной такое раньше было.
Нога вдруг скользнула по моему бедру немного выше и я, повинуясь древним инстинктам, раздвинул ноги, позволяя пальцам чужой ноги свободно прикасаться к внутренней поверхности моего бедра. Это было в высшей степени приятно и сверх эротично. Но, словно прочитав мои мысли, нога прекратила свои преступные действия и соскользнула обратно на колено.
Дрожащими руками я потянулся за туфлей и, натянув ее обратно, разжал ладони. Нога соскользнула вниз по моей ноге и исчезла. Я почувствовал нечто вроде разочарования.
Я был уверен, что это нога Селин, потому что никого другого не было за нашим столом. Если только Сара, но её ноги были в поле моего зрения. Значит определенно Дойл.
Но зачем она это делала? Чтобы поиздеваться надо мной или я действительно ей нравлюсь? Или же она просто приревновала к Глории. Вместо ответов в пустой от мыслей голове возникло еще больше вопросов. Дженни так и не вернулась, поэтому мы вышли из столовой по парам. Первыми шли, держась за руки Сара с Томасом, а следом мы с
В вестибюле мы расстались. У нас была география, они должны были идти на математику. Томас меня уже ждал, а Сара ждала Селин. Я всё же повернул голову и взглянул на неё. Девушка серьёзно посмотрела на меня, а потом, привстав на цыпочки, дотянулась до моего уха и прошептала.
– Надеюсь, ты не мучаешься в догадках, кто это был?
– Уже нет. – Холодными и пересохшими губами пробормотал я.
– Желаю приятно провести время на географии! – С изрядной долей ехидства прошептала она.
Как жестоко! Она подняла меня на вершину блаженства и сама же низвергла оттуда. Селин развернулась и ушла, но её слова еще долго звенели в моих ушах.
Жить с братом, было сродни возвращению в далёкое детство, когда мы были одной семьёй: Эйден, мать, отец и я, а потом мать ушла и всё изменилось. Самое обидное, что она ушла даже не к другому мужчине, она просто покинула нас. Последнее, что я помню о матери, это слова, что нам нет места в её мире. И потом, когда она уже ушла,…чувство щемящего одиночества и полной беспомощности. Я не знал способа, как её вернуть, а потом перестал видеть в этом смысл.
Мы ей оказались не нужны. Но почему? Что Эйден или я делали не так? В чем мы виноваты, что однажды она просто исчезла из нашей жизни.
С тех пор я её больше не видел.
Я сжег все её фотографии, включая свадебные, а спустя восемь лет я наткнулся на старую фотку, на которой была запечатлена мать, беременная мной. Этот снимок я хранил до сих пор. Вытащив из чемодана, я сунул его в верхний ящик стола, я хотел, чтобы это выглядело небрежным, чтобы любой, кто его обнаружит, не догадался, как много он для меня значит.
Я занял комнату на втором этаже, рядом с комнатой племянников, мне была отдана в распоряжение личная ванная и компьютер с круглосуточным выходом в Интернет. Подразумевалось, что я буду перекидываться е-мейлами с друзьями, которых оставил в прежней школе. Эйдену не следовало знать, что друзей у меня не было.
У меня был новенький сотовый, который брат подарил мне по случаю переезда на Уайт, но за те несколько дней, что я провёл в новой школе мне ни разу никто не позвонил. Всё просто, они не знали мой номер, а я не торопился его раздавать.
Появятся друзья – последуют проблемы, пока же всё складывалось довольно неплохо, не считая моего общения с Миллером (мы, кстати, теперь сидели вместе за вторым столом, пересадив Эмму к Ребекке) и моего слишком трепетного отношения к Селин.
Она снилась мне по ночам, её образ преследовал меня наяву, это было сродни порочному кругу, но как ни старался, я не мог заставить себя не думать о ней.
Мой брат занимался изготовлением и продажей сувениров туристам, у него был небольшой магазин в Ньюпорте. Сейчас торговля почти замерла, но они с Фейт по-очереди продолжали работать в магазине, а в четверг после школы я согласился присмотреть за магазином вместо них. Только так я мог отплатить за то добро, которое они для меня делали.