Секретная сотрудница
Шрифт:
— Знаешь, рыжий, иногда мне кажется, что это не страна, а сплошная Черная Грязь…
Надо ли говорить, что именинное настроение у прокурора было безнадежно испорчено и, естественно, ему захотелось выпить? Да что выпить — напиться до беспамятства.
Похоже, Ленинградское шоссе становилось для Турецкого в некотором роде заколдованным местом. Ведь не так давно на этом же самом шоссе, у местечка с весьма необычным названием Эммаус, небезызвестный киллер Скунс подарил ему ценный опыт пребывания в наручниках — запоминающийся опыт, надо сказать. И вот теперь эта
Неудивительно, что по возвращении в Москву раздосадованный прокурор тотчас приобрел бутылку водки и, воспользовавшись гостеприимством нынешнего директора «Глории», поспешил залить свое неожиданное горе.
— Не рвите сердце, дядя Саша, — сочувственно приговаривал Денис. — Все равно давно пора было покупать новую.
Турецкий скривился, издав глухой рычащий звук. Этот рыжий нахал явно над ним издевался!
Угадав его мысли, Грязнов-младший затянул старую песню:
— Ну чего вы сидите в этой своей прокурадуре? Далась она вам… Сколько раз дядя приглашал вас в наше агентство? Вы же суперпрофессионал. Мы бы вам такой месячный оклад положили, сколько вы у себя за год не заработаете! Сразу взяли бы себе иномарку. Как говорится, почувствовали себя человеком…
— Ох, не дури ты мне голову, рыжий! — простонал Турецкий.
— Всегда вы так, — обиделся Денис. И помолчав, предложил: — Кстати, мы тут старую «шестерку» списывать собирались. Битая, конечно, но вполне на ходу. Если хотите, можем уступить ее вам. Ну просто за «смешную» цену, — усмехнувшись, добавил он.
— А ну тебя к лешему, — вяло отмахнулся Турецкий. Для него ведь не существовало «смешных» цен.
В дверях приемной бесшумно появился Петя Бояркин, бывший кадровый милиционер, состоявший при Грязнове-младшем заместителем. По этой причине он никогда не уходил домой раньше своего шефа.
— Денис Андреич, — несмотря на заметную разницу в возрасте, почтительно обратился он к новому директору. — Тут сегодня звонили по делу «С-21». Ну, вы помните. Спрашивали, нельзя ли еще раз провести скрытое наблюдение за объектом?
— Какие проблемы? — невозмутимо пожал плечами Денис. — Пусть оплачивают. За наличные устроим все в лучшем виде…
Видно было, что он совершенно освоился со своей новой ролью директора агентства и даже немного рисовался перед «дядей Сашей».
Оценив взглядом, сколько на столе еще осталось водки, Петя Бояркин бесшумно вышел.
— В самом деле, переходили бы к нам, дядя Саша, — вновь предложил Денис.
— Мальчиком на побегушках? — съязвил Турецкий.
— Ну почему? К примеру, главным консультантом.
— Говорил же: не дури ты мне голову! Видишь, я думаю!
— О чем? О торговле донорскими органами?
— А ты откуда знаешь?! — встрепенулся Александр Борисович.
— У меня свои источники информации, — уклончиво ответил Грязнов-младший.
— Какие еще источники? Об этом деле, кроме меня и Кости, больше никто не знает! Ты что, шпионил за мной, рыжий?! А ну, признавайся!
— Честное детективное: даже в мыслях не было, — усмехнулся Денис. — Повторяю, у меня свои источники информации. И между прочим, очень надежные.
— Ох, гляди у меня, рыжий, — пригрозил ему Турецкий. — Об этом деле больше ни слова…
— Будто я не понимаю. Давайте лучше по последней, — наливая гостю водки, предложил Грязнов-младший. — За удачное дело и за ваш день рождения.
«… Что же вы сразу не сказали?! Это же именно то, что нам нужно! Когда вы сумеете передать мне эти документы?»
«Сегодня вечером… Нет, лучше завтра. Я позвоню вам по внутреннему телефону и назначу время и место встречи… Знаете, я очень рад, что вы меня выслушали и разделяете мои опасения».
«Ведь мы с вами коллеги? Разве не так?..»
Еще несколько минут слышалось приглушенное шипение. Затем пленка кончилась, и диктофон с легким щелчком отключился.
В просторном и сумрачном кабинете воцарилась напряженная тишина. Мягкий свет настольной лампы вылепил на стене огромную зловещую тень мужчины, задумчиво склонившегося над письменным столом. Напротив, в глубоком кожаном кресле, сидел еще один мужчина. В полутьме лицо его казалось серым и бесформенным. Только глаза взволнованно поблескивали.
— Ну, что скажете, Полковник? — глухо спросил человек за столом.
Второй мужчина пробормотал нечто невразумительное.
— Повторите, не расслышал!
— Я говорю, что мы предпримем все необходимые меры…
— Раньше надо было меры принимать! Еще в Белграде. Вас же предупреждали: чтоб никакой утечки информации!
— Мы…
— М… вы недоделанные, — отрезал человек за столом.
Воцарилось напряженное молчание, которое нарушал только мерный стук маятника больших напольных часов, похожих на башню английского парламента.
— Какие будут распоряжения? — неуверенно спросил мужчина в кресле.
Собеседник угрожающе кашлянул.
— Значит, так, Полковник: с этим, как его, Куликом, волевое решение. Материалы у него изъять. И чтобы все чисто! Вы меня поняли?
— Так точно! А что насчет Турецкого?
— Пока ничего. Держать под наблюдением. Отслеживать любые контакты. Необходимо сбить его со следа. Учтите, Полковник, это матерый волк. И если возьмет за горло — то мертвой хваткой…
Только недавно Вадим Николаевич Ступишин, бывший научный сотрудник крупного НИИ, бывший микробиолог, бывший уважаемый член общества, наконец понял, в какой жуткий переплет он попал.
Все началось два года назад, когда институт, в котором Вадим Николаевич рассчитывал благополучно трудиться до пенсии, за недостатком финансирования начал сокращать штаты, фактически выбросив на улицу десятки научных сотрудников и профессоров. То же происходило в других институтах по всей стране. На первый взгляд понятно: Россия переживала трудное время. Где уж тут спокойно заниматься наукой? Но людям, тысячам опытных специалистов, внезапно оказавшимся не у дел, от этого было не легче. Тем более что ничего иного они в большинстве своем делать попросту не умели. А ведь у каждого были еще семьи, дети…