Секретный узник
Шрифт:
– Все верно, Беппо, все очень правильно. Жюль - ценный для нас товарищ. И он не виноват, что вышел из совсем другой, чуждой нам среды. Он предан делу - и это главное... Но понимаешь, Беппо, ты давно не был на родине и смотришь на все несколько иначе, чем я. Пока здесь все благополучно и тому же Жюлю, даже в случае разоблачения, ничего страшного не угрожает, с ним можно работать. Но если...
– Я понимаю тебя, Герберт. Напрасно ты думаешь, что я не понимаю. Только ведь и в самых страшных условиях такие ребята, как Жюль, не подводили. Мы проверяли после провалов твою цепь. Только один не выдержал. Между прочим, рабочий-металлист, крепкий,
– Ладно. Не будем об этом... Вернемся к делу. Мне не очень нравится план Жюля. Его роскошная "испано-сюиза" слишком бросается в глаза. Ее знает каждый парижский ажан, а мне бы не хотелось привести за собой к товарищу Вальтеру хвост. Может быть, в сюрте и не догадываются о связях Жюля с нами, но блестящие люди всегда на виду. Полиция испытывает к ним то ли недоверие, то ли непреодолимый интерес. Журналисты, понимаешь, министры, кинозвезды, профессиональные игроки - все это попахивает. Пусть сладко, но все же попахивает. А полицию, особенно тайную, тянет на запашок, очень тянет. Недаром именно в этой среде полным-полно международных шпионов.
– Ты дал очень ценный классовый анализ, Герберт, - с едва уловимой иронией сказал Беппо.
– Не думаю, что для наших он окажется такой уж новостью, но я доведу до их сведения твою, так сказать, оценку. Что же касается "испано-сюизы", то ее сегодня не будет. Жюль приедет в спортивном автомобиле своего близкого приятеля. Тебя устраивает?
– Вполне.
– Мне пора накрывать стол. Принести тебе чего-нибудь поесть?
– Я недавно позавтракал.
– Так ведь обедать тебе не придется. Проторчишь здесь еще часа два, как пить дать... Пользуйся случаем. Кухня превосходная и, главное, не будет стоить тебе ни сантима.
– Может, и вправду приобщиться к буржуазным удовольствиям? Что заказали господа французские дипломаты?
– Устрицы, креветки, консоме, петух в белом вине, салат, конечно...
– Вино?
– Разумеется. К обеду - шабли и пуйи, вечером - "Дом Периньон" 1926 года.
– Ого! Шампанское... Надеются выиграть?
– Не думаю, - усмехнулся Беппо.
– Просто к вечеру ожидаются дамы. Они, прогостят у нас до понедельника...
– Роскошная жизнь! Господа во фраках, дамы в вечерних туалетах от Баленсиаги, в драгоценностях от Картье... Будут хорошие чаевые, Беппо?
– Это уж как водится. Так что тебе принести?
– Может, креветок?
– нерешительно спросил Герберт и почесал макушку.
– Розовых или серых? Серые сегодня будут получше...
– Нет, дай-ка мне, пожалуй, устриц! Я же никогда не пробовал устриц!
– Морен или белон? В это время белон нежнее.
– Вали белон! И сыр. Пон л'эвек у вас есть?
– Разумеется.
– Прекрасно. А еще я хочу хороший бифштекс с яйцом и пива.
– Этого мои гости не заказывали, - Беппо озабоченно покачал головой.
– Но ничего, что-нибудь придумаем. Знаешь, я дам тебе попробовать фрамбуаз - старую малиновую наливку из подвалов принца Орлеанского.
– Потрясающе!
– пробормотал Герберт и в ожидании грядущих роскошеств повалился на койку.
– Неизвестно, где ты будешь обедать завтра, - меланхолично заметил Беппо и, щелчком сбив с себя пылинку, повернулся к двери, которую закрыл за собой на ключ.
Герберт инстинктивно не любил, когда его запирали. Он поднялся, осторожно пробрался к окошку и глянул вниз: прыгать было невысоко.
В искрящейся мокрой траве звенели цикады. В холодной синеве обновленного неба носились стрижи. От земли, горячей и влажной, как свежевыпеченный хлеб, поднимался пар.
Герберт подумал, что, может быть, завтра ему придется лежать в такой же мокрой траве, ожидая удобной минуты, чтобы перебежать через границу... И еще он представил себе, как хлопнет распоротый выстрелом воздух и он уткнется лицом в сырую и такую же пахучую землю.
Но мысль эта была мимолетна и не затронула сердца. Путь через Бельгию не грозил особыми осложнениями. Это наиболее удобный и надежный вариант. За исключением, конечно, последнего этапа. Но ведь не обязательно же ему спускаться по Рейну. Обстановка сама подскажет, как быть... Можно пробраться из Голландии морем. Уж что-что, а гамбургский порт он знает как свои пять пальцев. Стоит закрыть глаза, и он увидит волнорез, маяк и бетонную стену причалов, всю в черных потеках мазута и ржавых - от мокрого арматурного железа. Конечно, он доберется до Гамбурга. Документы у него надежные, а для еще большей надежности он сумеет, в случае надобности, затаиться в трюме. В голландских портах тоже, слава богу, есть свои ребята. Уж они-то подберут ему хорошее судно. Если Беппо говорит, что цепь проверена заново, ему можно верить. Жаль, что этот золотой парень работает кельнером в великосветском притоне, а не, допустим, консулом на побережье...
Впереди была привычная работа, и Герберт решил, что на всякий случай не помешает часок или сколько там у него есть времени вздремнуть, пока Беппо выбирает для него из выложенной мокрыми водорослями корзины устрицы белон.
Глава 27
ВСТРЕЧА В ГЕСТАПО
– Вам надо зайти к следователю Брауне, - сказал дежурный, когда Роза пришла в Моабит на очередное свидание.
Она так и знала, так и предчувствовала, что ей не дадут свидания. Когда же дежурный, услышав ее фамилию, уткнулся в бумаги, тоскливое и неотвязное предчувствие перешло в уверенность. Впрочем, ей ведь еще прямо не отказали. Ах, все это беспокойные домыслы.
Она сразу же нашла нужную комнату и тихо постучала. Но никто не отозвался. Тогда она осторожно толкнула дверь и заглянула внутрь.
За столом сидел человек с глубокими залысинами на лбу и писал.
– Простите, - сказала Роза.
– Мне нужен господин следователь Брауне.
– Я Брауне, - он поднял голову и внимательно посмотрел на нее.
– Чем могу служить?
– Моя фамилия Тельман. Мне сказали, что... Мне не дали свидания с мужем и велели обратиться к вам.
– Вот как?
– его крохотные колючие зрачки еще более сузились.
– Зачем же ко мне? Вам разве не сказали, что свидание состояться не может?
– Нет, не сказали, - Роза прошла к столу.
– Почему же не может?
– Я не уполномочен обсуждать с вами этот вопрос. Свидания временно отменяются. Вам должны были об этом сказать.
– Мне не сказали. Могу я сесть?
– она положила, руку на деревянную спинку стула.
– Да, конечно, пожалуйста...
– он слегка привстал.
– Я уже все вам сказал. Свидания не будет.
– Я поняла. Мне хочется знать почему.
Следователь молча пожал плечами.
– Я не уйду отсюда.
– Роза поудобнее устроилась на жестком стуле.
– Я хочу знать, что с мужем. Я хочу его, видеть.