Секреты
Шрифт:
— Я пытался рассказать тебе вчера вечером, но ты сказала, что не хочешь знать.
— Что разбился самолет! В будущем, если это что-то такое большое, скажи мне. Кроме того, ты не можешь просто сказать что-то подобное и не ожидать, что это произойдет…
Его губы соприкоснулись с моими, и одновременно его пальцы потянулись к моему хвосту и вплели их в мои волосы. Его поцелуй обжигал и царапал мои губы. Он крал не только мои слова, но и мое дыхание. Задыхаясь, я застонала, когда сильная рука притянула меня к нему, прижимая мою грудь
Он был умирающим от голода, и я была его едой.
Это было больше, чем похоть. Это была борьба за власть, и будь я проклята, если отступлю. Мои руки двинулись вверх к его груди, пальцы сжали его футболку, когда я приподнялась на цыпочках и мой язык продолжил битву воли.
Под моей хваткой его сердце билось в такт с моим, быстро и яростно. Двигаясь от моей талии, его большая рука нашла свой путь под моим свитером, его пальцы скользили по коже моей спины, тепло излучалось от его прикосновения, и потягивание на волосах усилилось. Каждый нерв в моем теле горел огнем. Как бензин к пламени, от моих твердых, как камень, сосков к моей теперь уже влажной сердцевине, я горела.
Внезапно он отпустил меня, повернулся к столу, за которым до этого сидел Патрик, и смахнул бумаги с края, аккуратные стопки которых теперь беспорядочно рассыпались по полу. Прежде чем я успела что-то сказать, Стерлинг схватил меня за талию и поднял так, словно я ничего не весила, посадил на край стола. Еще раз дернув меня за волосы, он заставил меня посмотреть ему в глаза.
— Я либо трахну тебя, либо отшлепаю за подслушивание. В любом случае, эти джинсы снимаются.
— Я… Я…
Мой язык стал набухшим, когда он потянулся к моим ботинкам, дергая маленькую молнию на щиколотке и бросая каждый из ботильонов на пол, а затем снял мои носки.
— Стерлинг…
С прицельной точностью он расстегнул пуговицу на джинсах и открыл ширинку.
Я была слишком скручена и связана эмоциями, чтобы спорить, когда я подняла задницу от поверхности стола, позволяя стянуть джинсы вниз по ногам. Когда мои белые кружевные трусики появились в поле зрения, воздух наполнился долгим, глубоким шипением.
Его пристальный взгляд, казалось, длился вечно, когда я с готовностью подняла руки, и одним быстрым движением он добавил мой свитер к бумагам и одежде на полу.
— И что же это будет? — спросил он, оглядывая меня с ног до головы, оценивая мой наряд или отсутствие такового.
Хорошие девочки кончают. Я вспомнила его заявление в самолете.
Я вздернула подбородок и со всем достоинством, на которое была способна, задала вопрос, который и не думала произносить — кому бы то ни было.
— Ты позволишь мне кончить с тобой?
Он не ответил. Раздвинув мои ноги еще шире, он встал между моих коленей, его рука потянулась к моей промежности.
— Ты чертовски промокла.
Инстинктивно мои бедра пытались
— Стерлинг.
— Еще секунда, и я приму решение за тебя, а результатом будет огненно-красная задница и мой член, погруженный глубоко в твою мокрую киску.
Мне не понравилось, как он говорил со мной. Мой разум знал это, но я опять не слушала свой разум. Нет. Все, что я могла слышать, был глубокий тенор, который даже без его темного взгляда или того, как его пальцы терлись о мое лоно, заставлял мои соски твердеть, как камень, и я была на грани спонтанного оргазма.
— Трахни меня.
Едва я успела произнести эти слова, как его большая рука легла мне на грудь, растопырив пальцы, и он толкнул меня назад, пока я не уперлась спиной в холодный твердый стол. Разрыв кружева и звук его молнии были едва слышны за стуком моего сердца. Я попыталась сесть повыше, чтобы увидеть член, который кончил днем раньше, но каждое мое движение наталкивалось на давление его руки. Потолок наверху сверкнул, когда солнечный свет заплясал на сучковатой сосне, и вдруг это случилось.
Я закричала, когда он полностью заполнил меня одним толчком. Как и в предыдущем поцелуе, не было ни предупреждения, ни подготовки. Впрочем, это не имело значения. Я была такой мокрой, что его длина и обхват почти не встретили сопротивления, когда он растягивал меня там, где пересекались боль и удовольствие
— Так чертовски туго.
Цепляясь за блестящее дерево, я нащупала край стола. Мои пальцы сжались, пытаясь удержаться, пока он вбивался, сильно и быстро. Стерлинг был человеком пожирающим. Каждый толчок наполнял меня так, как никогда раньше, давление внутри начало нарастать.
В ту же секунду, как его рука покинула мою грудь, я поднялась вверх, больше не удовлетворенная тем, что это было шоу одного человека, и потянулась к подолу его футболки, подняв ту вверх. Она тоже присоединилась к нашей куче одежды. Мои руки блуждали по его напряженному прессу, в то время как его непрерывные толчки задевали мой клитор, снимая нарастающую боль и посылая ударные волны во всех направлениях.
Я не могла повторить то, что сказала. Хотя мой собственный голос был узнаваем, звуки — нет. Я была не одна. Мы были хором слов и примитивных звуков, подобных которым я никогда не слышала.
Впившись ногтями в его широкие плечи, я наклонилась вперед. Больше не опираясь на стол, Стерлинг схватил меня за задницу и удержал от падения. Новое положение было всем, мои пальцы сжались. Мои губы накрыли тугое сухожилие на его шее, пока я пыталась подавить свой крик.
Мне это не удалось.
Каждый нерв внутри меня взорвался, все тело содрогнулось. От пальцев ног до головы я превратилась в груду взрывов. Ощущения затопили мое кровообращение, как никогда раньше. Мои пальцы побелели, я крепко держалась за его плечи, мышцы внутри меня сокращались, и звезды появлялись за моими теперь закрытыми веками.