Секреты
Шрифт:
Думая о Роуз просто как о Роуз, а не как о неудавшейся матери, она обнаружила, что может смотреть на нее по-другому. Она стала уже не подозрительной, а интригующей, не оскорбительной, а забавной. Когда они разговаривали по телефону, у них возникало много поводов для смеха. Там, где раньше была натянутость и недоверие, появилось тепло.
С каждой поездкой Адель домой они все лучше стали понимать друг друга, они спали на одной кровати и вместе занимались домашним хозяйством, ходили в кино, а иногда и в паб выпить пару стаканчиков. Они спорили, иногда их взгляды совсем расходились, но через год Адель могла честно
— Интересно, что будет, если старшая сестра застанет меня, когда я прилягу? — захихикала Джоан.
— Она тебя повесит, колесует и четвертует, — сказала Адель, быстро споласкивая их чашки. — И она может вернуться в любую минуту, так что нам лучше найти для себя какое-нибудь занятие.
Как только она закончила фразу, зазвонил телефон.
— О, черт побери! — воскликнула Джоан. — Вот и кончилась наша спокойная ночь. Наверняка это какой-то себялюбивый тип, которому нужна кровать.
— Женская хирургия, — сказала она бодрым голосом, поднимая трубку. Она нахмурилась, слушая голос на том конце провода. — Одну минуту, — сказала она и протянула Адель трубку. — Это тебя, — сказала она. — Твоя мама.
У Адель прыгнуло сердце, и она выхватила у подруги трубку. Роуз могла звонить сюда ночью только в самом крайнем случае.
— Что случилось, мама? — спросила она в страхе. — Что-то с бабушкой?
— Нет, дорогая, ничего страшного, — ответила Роуз. — У меня хорошие новости. Я знаю, что сейчас середина ночи и, вероятно, я не лучший человек, от которого ты хотела бы услышать это. Но я чувствовала, что ты захочешь знать немедленно. Майкл нашелся!
Адель охнула, у нее подкосились ноги, и она вынуждена была ухватиться за спинку стула, чтобы быть в состоянии продолжить разговор. Роуз оставалась на ночь в Винчелси, потому что Эмили Бэйли упала и вывихнула щиколотку, а у ее экономки был свободный день и она гостила у родных. Роуз как раз помогала Эмили подняться в спальню, когда позвонили из Красного Креста. Они сказали, что их только что уведомили, что Майкл находится в лагере для военнопленных.
— Они уверены? — осторожно спросила Адель, не веря в то, что это может быть правдой.
— Да, это наверняка, они не сообщают родственникам, пока не удостоверятся, — сказала Роуз ненатурально визгливым от волнения голосом. — Кажется, он получил тяжелое ранение и его поместили в больницу, а потом перевозили из лагеря в лагерь, поэтому Эмили не получала вестей.
— Он цел? — спросила Адель, и у нее упало сердце от мысли, что Майкл может быть обезображен ожогами, без руки или ноги.
— Они только могли сказать, что он в порядке и что от него скоро будут приходить письма. Но он жив, Адель! Для Эмили этого достаточно. Ты бы ее видела, она плакала и смеялась одновременно. Такая радость! Я не могла позвонить
— Скажи ей, что я очень рада, и спасибо тебе за то, что позвонила немедленно, но я должна попрощаться, идет старшая сестра, — быстро сказала Адель, услышав стук каблуков в коридоре. — Попробуй позвонить мне завтра утром в общежитие часов в девять.
Весь остаток ночи Адель сияла от счастья, шептала Джоан, как это чудесно и какой счастливой будет бабушка, когда узнает новости.
Джоан пару раз странно посмотрела на нее, явно удивляясь, почему Адель бросила этого мужчину, если так любила его. Она также с интересом спросила, что ее мать делает у матери Майкла, если их роман не удался из-за того, что его не одобрила семья.
Адель от радости могла бы разболтать Джоан всю историю, если бы они не работали, зная, что Джоан можно довериться и что она никому не расскажет. Но старшая сестра все время ходила туда-сюда, а такую долгую и сложную историю нельзя было легко рассказать шепотом между делом.
Если бы Адель могла, она бы пустилась в пляс по всей палате, разбудила всех и стучала бы в судна, чтобы отпраздновать новость. Ей захотелось прямо сейчас сесть на поезд и ехать домой, потому что к утру в Винчелси все будут говорить о чудесной новости. Майкл был жив, и это была самая чудесная новость в ее жизни.
Меньше чем за час до того, как разбудить пациентов, Джоан готовила в коридоре столик, на котором развозили чай, а Адель сидела за палатным столом и записывала сведения о пациентах. И вдруг она прервалась, подумав о Майлсе.
Два месяца спустя после того, как она снова встретилась с ним в Винчелси, Адель достала его визитную карточку и позвонила ему. Она сама не знала, зачем звонит, у нее просто было неясное ощущение чего-то незавершенного. Она была в полной уверенности, что у него есть дела поинтереснее, чем она, и что он найдет какой-нибудь предлог. Но она оказалась не права, он был очень рад услышать ее.
Он повел ее на ланч во французский ресторан в Мэйфэр, сказав, что до войны это было роскошное место. Сейчас оно уже не было таким роскошным, потому что было повреждено несколькими бомбами, и ресторан не смогли снова привести в прежнее состояние. Большинство обедающих были военнослужащие со своими женами или подругами, и старый аккордеонист пытался создать романтическую атмосферу.
Почти сразу Адель увидела, что Майлс не был таким людоедом, каким она его себе рисовала. Он был предвзятым и по привычке резким, но еще он был внимательным и обезоруживающе искренним.
За простой, но хорошо приготовленной едой он рассказал ей свою версию отношений с Роуз.
Роуз уже многое рассказывала Адель об этом и даже признавалась во всей лжи, к которой прибегала, чтобы уговорить Майлса взять ее с собой в Лондон. Почти в каждой подробности история Майлса совпадала с ее рассказом, кроме того, что он был достаточно галантен, чтобы принять на себя вину за то, что он прежде всего сам поощрял ее интерес к нему.
— Я не должен был так поступать, — сказал он, печально качая головой. — Но я был одинок, Эмили стала невозможной с того момента, как родился Майкл, — то билась в истериках, то была холодной как лед, — а Роуз была такой прелестной, и она интересовалась мной. А это сильно притягивает мужчин.